Cтрогий чёрный костюм и брошь с изображением Большого театра — теперь это фирменный стиль Анастасии Вельт. Высокую модельной внешности девушку уже сложно представить в ярком легкомысленном платье с мороженым в руках. А ведь ей всего 27. Но что же делать, если приходится руководить людьми, которые старше по возрасту в два, а то и в три раза? Умудрённых опытом музыкантов, всю жизнь проработавших в прославленных коллективах, нужно покорить не внешностью, а своими умениями, собранностью, музыкальностью. Заставить поверить, повести за собой — вот сверхзадача дирижёра симфонического оркестра.

Излили душу в Луганске

Буквально месяц назад она ездила в ЛНР и дирижировала Луганским академическим симфоническим оркестром. Это выступление оставило неизгладимое впечатление в душе молодого дирижёра.

— Есть коллективы неповоротливые, как большие морские лайнеры. Они играют произведение в одном стиле многие годы, перестроиться и сделать как-то по-другому им сложно. Луганский симфонический оркестр отличается от них. Это коллектив, который сразу же откликается на призыв дирижёра, ловит каждое его движение, каждый вздох. Программа, которую мы сыграли, была выбрана не случайно. Итоговым произведением, которое завершило концерт, стала симфония Дмитрия Шостаковича «Памяти жертв фашизма и войны». Перед выходом я настроила коллектив: «Никто не исполнит это произведение так, как вы! Вы с этим столкнулись, жили так все восемь лет». И, конечно, оркестранты откликнулись. Произведение играли со слезами — излили в нём свою душу. И в зале чувствовался эмоциональный накал. Такая была тишина, что я слышала, казалось, биение своего сердца. Когда же оркестр закончил играть, одну или две минуты публика молчала, а затем разразилась аплодисментами, которые долго-долго не смолкали. Это был очень тёплый приём. Люди плакали, благодарили.

Без сомнения, Анастасия Вельт запомнит эту поездку надолго. Ради таких выступлений, как это, наверное, и стоит долгие годы корпеть, занимаясь музыкой наперекор всем.

Белая ворона

«Ты скрипачка. Занимайся своим делом. Что ты там себе ещё вообразила? Успокойся, какой дирижёр?» — такие рассуждения Анастасия начала выслушивать от преподавателей и сокурсников, как только впервые вслух озвучила свою мечту. Мысль о том, что молодая девушка может стать дирижёром, многим казалась дикой.

— Несколько столетий мужчины не допускали женщин до дирижёрского пульта. Это считалось чуть ли не моветоном, — рассказывает историю вопроса Анастасия. — В Венском и Берлинском филармонических оркестрах, считающихся эталонными, до сих пор коллективы на 70% состоят из мужчин. Это традиция. И кто может лучше ими руководить? Конечно же, мужчины. В ХХ веке, как известно, женщины начали доказывать, что они ничем не хуже. В России, к примеру, стереотип ломала известнейшая Вероника Дударова. У неё был очень жёсткий авторитарный стиль. На репетициях оркестрантов доводила до изнеможения. Но всё же музыкальная среда консервативна. Пример Дударовой — это скорее исключение.

Однако Анастасия чувствовала: дирижёр — её призвание. Однажды, сидя за инструментом в студенческом симфоническом оркестре, заметила: и струнные играют неритмично, и духовые не дотягивают, литавры вступают позже. «Я не могу сидеть в оркестре, потому что знаю, как сделать лучше, я хочу им руководить!» — мысленно сказала самой себе. Опыта управления музыкантами, естественно, у девушки не было. Но помнила, как однажды в 16 лет, когда заболел руководитель церковного хора, она выручила — встала на его место. И получилось неплохо. Этот момент запомнился Анастасии надолго. А мечту руководить более масштабным музыкальным инструментом, которым и является симфонический оркестр, она тихонько лелеяла в сердце.

Смычок и струны

«Быть просто скрипачкой мне стало мало», — признаётся Анастасия. Но что значит: просто скрипачкой? За этим выражением — многие годы тяжёлого кропотливого труда. Скрипка, если на то пошло, — один из самых сложных инструментов. На ней нет клавиш, как на фортепиано, ладов, как на гитаре, — только струны и смычок. Чтобы из-под них выходили более-менее приятные звуки, репетировать нужно (приготовьтесь!) по восемь-десять часов в день. Пропускаешь один день тренировки — в игре начинаются сбои. Анастасия рассказывает историю одного именитого скрипача:

— Ему нужно было выйти на сцену в самом конце трёхчасового концерта. Предстояло сыграть заключительную часть «Концерта для скрипки с оркестром» Чайковского. Он проделывал всё это сотни раз. Уже и студии делали записи его исполнения. Всё равно все три часа он стоял за кулисами и репетировал.

— Скрипачи — великие труженики, — резюмирует Анастасия Вельт. — Я стала заниматься скрипкой, можно сказать, случайно. С пяти лет ходила в музыкальную школу по классу фортепиано в Липецке. Когда в 12 лет сдала выпускные экзамены, стало немного не по себе: «Неужели это всё? Не будет больше многочисленных репетиций? Не нужно после школы бежать на сольфеджио и музыкальную литературу?» А тут мама вдруг решила на папин юбилей преподнести ему скрипку, игрой на которой он увлекался в юности. Папа сыграл пару раз — и отложил инструмент. А я подхватила… Окончив музыкальную школу по классу скрипки, поступила в колледж искусств имени Игумнова, затем — в Воронежский государственный институт искусств. И вот там-то на третьем курсе и пришло осознание, что скрипки для меня мало — нужно идти дальше.

Впервые за пультом

Несмотря на противодействие со стороны знакомых музыкантов, Анастасия всё же решила заниматься дирижированием. Брала уроки у Александра Гуры, профессора, дирижёра и руководителя симфонического оркестра при воронежском институте.

— К сожалению, моего прогресса Александру Сергеевичу увидеть не довелось. Примерно через полгода после начала занятий его не стало, — сожалеет Анастасия. — Но этот человек многое мне дал, заложил основы. Он разглядел потенциал, а самое главное — поверил в меня. Я чрезвычайно ему за это благодарна.

Вторым её наставником стал известный оперно-симфонический дирижёр, заслуженный артист России, профессор Юрий Михайлович Ткаченко. Чтобы учиться у него, Анастасия уехала в Москву, а затем перевелась в Новосибирск в консерваторию имени Глинки, куда маэстро пригласили преподавать.

— Когда начинающие дирижёры впервые выходят к оркестру, на них обваливается лавина звуков. Стресс усиливается и из-за эмоционального напряжения. Многие признаются, что в этот момент плохо слышат музыку, — рассказывает Анастасия. — Удивительно, но ничего такого со мной не было. Мой вход в профессию был гармоничным. Произошло это примерно спустя год после начала моей учёбы.

У музыканта есть инструмент. Он может порепетировать дома. За кулисами. Дирижёр же этого сделать не может. Мой инструмент — симфонический оркестр. Каждое движение, жест становятся достоянием публики.

Первым коллективом, с которым мне удалось найти общий язык, стал Новосибирский симфонический оркестр.

Мечта о Ленинградской симфонии

С тех пор Анастасия дирижировала коллективами музыкантов десятки раз. За неполных пять лет ей удалось поработать с оркестром театра «Новая опера» (Москва), Московским оркестром Musica Viva, Новосибирским театром оперы и балета, камерным оркестром «Симфония плюс», с симфоническим оркестром имени Соллертинского.

Тем не менее ей хочется двигаться дальше. Сейчас девушка оканчивает пятый курс консерватории, думает поступать в ассистентуру. Хочет поработать и с другими именитыми коллективами. Стиль её дирижирования далёк от того «музыкального деспотизма», который был характерен для многих великих маэстро ХХ века. В новом веке люди стали другими. Методом одного кнута с ними общаться нельзя — устроят бойкот. Анастасия хочет доказать, что при помощи «мягкой силы», проявляя к музыкантам человечность, разговаривая, убеждая, можно добиваться результатов ничуть не хуже. Ну, а ещё молодой дирижёр сегодня мечтает исполнить знаменитую Седьмую «Ленинградскую» симфонию Шостаковича, написанную им во время блокады. «В ней заложена вся сила России и русского духа», — считает Анастасия Вельт. Выступить с таким произведением ей хотелось бы непременно в Санкт-Петербурге и желательно на 9 Мая.

Текст: Юлия Дружинина
Фото: из архива героини