В Липецкой области пять исправительных колоний, в которых отбывают наказание более 4 500 осуждённых. Практически каждый второй — липчанин. Почти все осуждены за тяжкие преступления. Согласно принципу «гуманного правосудия», которое действует в России, за нетяжкие преступления в качестве наказания назначают обязательные работы, условные сроки и штрафы. Как реализуется принцип «гуманного правосудия» в Липецкой области, чем отличаются исправительные центры от колоний и как сегодня работает тюремная служба, в интервью «Первому номеру» рассказал начальник Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Липецкой области Михаил Мезин.

Гуманное наказание

— Михаил Петрович, сейчас много разговоров о гуманном правосудии, когда за незначительные правонарушения или совершённые впервые не назначают реальных сроков заключения. Что это даёт?

— Снижается количество осуждённых. Если раньше в области отбывали наказание 6 600 человек, то сегодня — 4 500. В основном это «отрицательные осуждённые», за которыми тяжкие преступления, рецидивы. Работать с ними сложнее, зато у «положительных осуждённых», которые пришли по «лёгкой» статье, пропадает стадное чувство. Ведь это первый раз тюрьма страшна, во второй раз человек привыкает, а в третий считает, так и положено. Для «положительных осуждённых» открыли исправительный центр. Сегодня там 25 человек. У них гражданская форма одежды, мобильная связь. Они ходят на работу самостоятельно. Пять человек приезжают отбывать наказание на своих машинах. Они сами решают, когда и что поесть, когда сходить в баню. Это даёт определённый стимул для осуждённых.

— Может быть, поощрение лучше наказания?

— Для каждого человека своё. Для кого-то банальное взыскание или выговор может быть страшен, потому что он готовится к условно-досрочному освобождению. А для кого-то 15 суток ШИЗО (штрафной изолятор) — ничего: ну, не покурит 15 дней, чай не попьёт. Поощрение тоже зависит от осуждённого. Если это липчанин, то для него хорошо бы съездить домой в отпуск на 10 суток. Причём есть правило: пока Иванов не вернётся, Петров не пойдёт в отпуск, а если он что-то нарушит, то никто не пойдёт. Даже в Московскую область выезжали, и все благополучно возвращались.

Относиться по справедливости

— Есть мнение, что человек, работающий в сфере исполнения наказаний, должен быть достаточно жёстким и авторитарным…

— Я так не думаю. Про специфику нашей работы лучше всех сказал Пётр I:

«Тюрьма — место окаянное, но для этого дела нужны люди твёрдые, добрые и весёлые». Сюда бы я ещё на сегодняшний день добавил — справедливые. И осуждённые, и сотрудники очень чётко воспринимают, когда человек держит своё слово и относится по справедливости.

— А почему вы выбрали именно эту профессию?

— Изначально таких планов не было. После окончания медицинского училища в 1987 году ушёл в армию. Когда вернулся, пошёл работать по специальности медбратом в наркологию, параллельно учился в медицинском институте. Времена были тяжёлые: стабильности нет, зарплаты небольшие. А у меня уже была семья: жена и двое детей. В 1998 году после окончания института пошёл в уголовно-исправительную систему. В колонии особого режима, где содержались пожизненно осуждённые, работал психиатром. Проработав там семь лет, коренным образом поменял направление службы и пошёл в колонию строгого режима простым оперуполномоченным.

Держать под контролем

— Липецкие зоны всегда были «красными». Как удаётся администрации всё держать под контролем?

— Есть такие неофициальные понятия, как «красная», «чёрная», «серая», «зелёная» зоны. Где руководит администрация, то есть всё делается по закону, — «красные». У нас администрация имеет полное влияние на осуждённых. Когда к осуждённым справедливо относишься, они понимают это, и вопросов никаких не возникает. Когда сотрудник чуть-чуть ошибся, тогда могут возникнуть различные ситуации и осуждённые начинают требовать, так сказать, послабления режима. Да, были факты, когда сотрудники нарушали закон, потому что осуждённые поймали их на крючок.

— Как поступаете с теми сотрудниками, кто нарушает правила?

— Если сотрудник оступился, с ним приходится прощаться — все материалы направляются в Следственный комитет. Но прежде чем взять человека на работу в УФСИН, психологи проводят тестирование на профпригодность. Каждый раз, когда сотрудник входит в закрытую зону, ему объясняют, что нельзя, как надо вести себя с заключёнными. Понимаю, в жизни бывают разные ситуации, а сотрудники такие же люди, как и все, поэтому задача руководителя вовремя увидеть, поговорить, если надо, помочь, тем самым удержать, чтобы он не переступил опасной черты. Иначе сотрудник испортит жизнь не только себе, но и своим близким.

— Что из запрещённого пытаются проносить в исправительные учреждения?

— Чаще всего это бывает мобильная связь. Это бич нашей системы. В прошлом году было изъято 189 сотовых телефонов. Если за это нарушение была бы предусмотрена уголовная ответственность, а не административная, то попыток было бы меньше. Наркотики тоже пытаются передавать, но значительно меньше. В прошлом году было возбуждено девять уголовных дел по данному факту.

Вор должен сидеть

— В Уголовном кодексе есть статья 210.1 «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Теперь за статус «вор в законе» можно дополнительно получить до 15 лет. Есть ли осуждённые по этой статье в липецких колониях?

— Осуждённых по этой статье у нас пока нет. Но два так называемых «вора в законе» отбывают наказание. Они находятся в спецблоках, отдельно от других осуждённых, и влиять на них не могут. Один в тюрьме в Ельце. Другой, Тенгиз Гигиберия, в следственном изоляторе. Ему сначала вынесли обвинительный приговор по статье 210.1. Но областной суд оправдал. Прокуратура подала апелляцию. Дело находится на пересмотре. Если признают виновным, он будет первым.

В режиме самоокупаемости

— Сколько стоит содержание одного заключённого?

— Около 5 000 рублей в месяц. Почти половина суммы идёт на питание. Остальное на одежду, медицину и коммунальные расходы. Многие заблуждаются, утверждая, что содержание осуждённого оплачивается государством из денег налогоплательщиков. Большинство заключённых работают и часть заработка направляют на оплату своего содержания. Те, кто отказывается работать и не оплачивает это сразу, по решению суда после отбытия наказания обязаны возместить государству эту сумму.

— Какое производство налажено в липецких колониях? Какие товары пользуются спросом?

— В колониях производим более тысячи наименований продукции. В прошлом году выпустили продукции на 440 млн. В среднем ежедневно выводим на работу 1 740 человек. Развиты деревообработка, производство металлоконструкций. В прошлом году построили швейный цех. Вложили в него более 30 млн рублей. Одежду сотрудников и осуждённых шьём сами. Есть заказы на рабочую спецодежду от коммерческих фирм.

В планах купить и запустить макаронную линию, чтобы можно было обеспечивать осуждённых этой продукцией. Зарплаты у осуждённых разные, в среднем 6–10 тысяч рублей. При выполнении срочных госзаказов могут достигать 30–40 тысяч рублей. Так что производство у нас развито, но есть куда расти.

Беседовала Марина Костюк
Фото: Сергей Паршин