— Здравствуйте! Я Костя Малахов, — так, улыбаясь, начинал знакомство наш художник-земляк. Чудаковатый добряк с бородой всегда был в центре внимания. Его любили, ценили, им восхищались и, наоборот, не понимали, посмеивались, критиковали. В поисках признания в 2000 году Малахов уехал из города металлургов в Москву, но память о нём жива до сих пор. Он навсегда остался нашим, липецким, художником.

— Костя Малахов оставил в памяти липчан глубокий след. До сих пор мы его вспоминаем. Конечно, и с удовольствием, что он провёл с нами огромный кусок своей творческой жизни, и с грустью, потому что наш город Костя покинул, — говорит липецкий скульптор Андрей Сулин. — Костю сегодня помнят и чтут как глубоко одарённого, неповторимого, гениального мастера и талантливого, нестандартного человека и художника.

Человек искусства

Семь лет назад Константина Малахова не стало. 2 июня этого года ему исполнилось бы 60. По случаю юбилея его жена Раиса Дупик, сын Арсений и друзья-сподвижники выпустили о художнике альбом-каталог «Пейзаж лица», открыли выставку работ и сняли документально-художественный фильм «ЧЖКМ» 6+. Куратор и организатор мероприятий Артём Киракосов, известный художник-реставратор, педагог, репортёр, фотограф, поэт и писатель, вовлёк в процесс создания творческого мемориала о Косте и многих липчан.

Сегодня те, кто его знал, вспоминают о нём с тёплой улыбкой и ностальгией по тем временам, когда художественное искусство обретало по-революционному новые, авангардные формы.

— Очень хорошо помню Костю Малахова и восхищаюсь им. Это был реальный, живой человек искусства, для общения с которым не нужно было ехать в Москву. На нас, молодых художников, студентов липецкого худграфа начала девяностых, он и Сергей Бугровский оказали огромное влияние. Два друга-художника открыли нам мир современного искусства, стали ярким явлением в художественной жизни Липецка, — рассказала член Союза художников России, преподаватель детской художественной школы № 1 имени Сорокина Нели Бурлей.

Инородный художник

Константин Юрьевич Малахов родился в 1963 году в селе Дмитриевка Тамбовской области. Жил с бабушкой. В четыре года родители забрали сына в Липецк. На всю жизнь в его детскую память врезались дымящиеся трубы на горизонте, серые многоэтажки и огромные фигуры рабочих, выходящих из проходной завода.

Родители Кости к рисованию никакого отношения не имели. Первые уроки живописи мальчик получил от своего дяди Ивана, художника-мариниста. Старожилы дома 7/2 на улице Семашко до сих пор помнят своего знаменитого соседа.

Девять классов средней школы № 19, ПТУ, учёба на сварщика, служба в армии, демобилизация… Казалось бы, классическая биография советского гражданина. Как бы не так! Вернувшись из армии, забросил сварочное дело и забрал документы из училища.

«Свой жизненный путь и профессию художника я осознал тогда, когда понял, что никакая другая профессия лично для меня неинтересна. И вообще, художник начинается тогда, когда „заканчивается“ обыкновенный человек. Сколько себя помню, я всегда был „чуть-чуть не в строю“. Есть художники „народные“, а есть „инородные“, себя я отношу к последним», — признавался Константин Малахов.

Учись учиться

Он нигде не учился художественному делу, был самоучкой. Но в его жизни было много известных липецких учителей-художников. Среди них — знаменитые Василий Шевченко и Виктор Сорокин. Художник, скульптор, автор многих авангардных работ в Липецке Евгений Вольфсон стал не только главным учителем, но и настоящим, верным другом. Он и другой известный липецкий скульптор Юрий Дмитриевич Гришко, со слов Малахова, открыли ему глаза на сам процесс и понимание скульптуры как жанра. Вольфсон в свою очередь познакомил его с московским скульптором Лазарем Гадаевым.

В начале 1990-х Костя брал уроки частного рисования у Нины Жилинской. В 1995-м и 2000-м ездил на стажировку в Париж. В Ленинграде часто бывал в мастерской у скульптора и художника Константина Симуна. Илларион Голицын, Макс Бирштейн, Наталья Нестерова и другие талантливые мастера помогли понять, каким должно быть произведение искусства.

Виктор Сорокин защищал Костю от нападок недоброжелателей и всем завещал беречь его. Малахов же был благодарным и прилежным учеником.

По воспоминаниям друзей, в ответ на замечание мог пачку свежих работ тут же промыть в ближайшей луже, а только что нарисованный на холсте пейзаж безжалостно счистить или соскоблить.

Своей любимой официальной работой в Липецке Константин Малахов считал должность рабочего по уходу за дикими животными в зоопарке. Всё свободное время он отдавал творчеству. Однажды так увлёкся, что забыл закрыть клетки с хищниками. О пострадавших история умалчивает, а вот незадачливого любителя зверей из зоопарка с треском уволили.

Он несколько раз безуспешно пытался вступить в Союз художников в родном городе. Сам себя считал художником-маргиналом, а липецкие журналисты язвительно наделили стиль его работ термином «арт-малаховщина».

Мостик между социумом и средой

В 18 лет Костя Малахов осознал себя как художник и сделал первые творческие работы в карандаше и маслом. С тех пор, по словам друзей, он не выпускал из рук карандаш, кисть, мастихин, ручку и другие рисующие элементы. Всегда и везде художник, переходя из техники в технику, в огромных количествах делал эскизы, наброски, зарисовки. В ход шли любые бумажные материалы: листки из тетрадей и блокнотов, фантики и картонки из-под конфет и тортов, спичечные коробки и пачки сигарет, лекарственные упаковки и конверты, салфетки и другие подручные средства. Свои уникальные мини-произведения автор тут же менял или дарил всем желающим и создавал новые.

— Костик поразил меня с первого дня нашего знакомства. Вместе мы ходили на этюды. У него было ни на что и ни на кого не похожее творчество. Он мог рисовать чем угодно. Писал и красками, и землёй, и травой. Мог картиной повозить по чернозёму, что-то намазать и размазать, чтобы прилипли листья, трава, частицы грунта. Всё это необычно входило в художественную ткань изображения. Получался шедевр, — вспоминает историю совместной работы на пленэре скульптор Андрей Сулин.

Малахов считал, что настоящий живописец должен быть мостиком между социумом и средой. При этом создавал абстрактные картины, часто без названия и сюжета. Через всё его творчество проходят пять ключевых тем.

Это лодки, челны, рыбацкие баркасы, за что его прозвали «лодочником». Потом рыбы, за что называли «рыбарём». Конечно, трубы завода — за это величали «трубачом». За соборы — окликали «падре». А также портреты, за что он имел заказы «портретиста».

Король эпатажа

В лихие девяностые липчанам было не до искусства. Выжить бы! Но всё же в этой безнадёге с безработицей, безденежьем, дефицитом и криминальными разборками люди жаждали зрелищ. И вот тут-то на импровизированные сцены липецких улиц выходил он, неподражаемый король эпатажа, — художник Константин Малахов. Современным сценаристам и постановщикам шоу есть чему у него поучиться. Сегодня его необычные перформансы без труда набрали бы в интернете миллион просмотров и комментариев. А тогда это были просто выступления с целью привлечь внимание к своему творчеству. Бывало так, что «бесплатные концерты» вместо криков «браво!» заканчивались приездом наряда милиции.

— Костя был большим выдумщиком. Как-то летом на площади Революции, недалеко от кафе «Сказка», он устроил премьерный показ своей скульптурной композиции. Конструкция состояла из старой ванны, заполненной розовой водой, двух гипсовых голов и пяти оцинкованных вёдер, скреплённых верёвкой. Вокруг всего этого «безобразия» он важно ходил с сигаретой за ухом и играл на флейте. Для особо непонятливых надпись на ватмане гласила: Инсталляция «Дорогой к Нерону», — вспоминает, улыбаясь, давний знакомый художника, фотограф Владимир Кулик. — Креативный Костик сам себя рекламировал и продвигал. Уверен, все, кому посчастливилось видеть его неординарные спектакли, запомнили их на всю жизнь.

Выставляйся, кто может

В поисках признания Константин Малахов всячески искал выход на зрителя, пытаясь устраивать выставки работ в библиотеках, домах культуры, музеях, квартирах, магазинах.

— Никогда не забуду, как художник Малахов приходил договариваться о проведении выставки в нашем музее. Тогда он только начинал творческий путь и был нам мало известен. Для образца принёс свою работу. Это была раскрашенная фанерная доска, в которую был вбит гвоздь. На гвозде висел ключ. Причём это был ключ от нашего шкафа с экспонатами, который мы всем коллективом искали и не могли найти. Какой смысл вкладывал художник в композицию, я уже не помню, но в проведении выставки пришлось ему отказать, — с улыбкой вспомнила историю неудавшегося сотрудничества бывший директор областного краеведческого музея Лидия Катеринкина. — Признаюсь, подобного творчества я не понимала. Мы работали с подростками и пытались привить им любовь к классическому изобразительному искусству, а тут такое… Костя не обиделся. На мой взгляд, он был простым, без комплексов, парнем.

Не бояться выделиться из толпы

Образ Константина Малахова многим казался нетипичным для Липецка, а его работы резко противопоставлены традиционному искусству, на котором воспитывались будущие художники. По воспоминаниям очевидцев, его всегда можно было встретить на мероприятиях и концертах, где он обязательно рисовал и дарил всем желающим свои миниатюры.

— В нём было столько энергии! Это был художник от Бога, который сделал себя сам и никогда не боялся выделяться из толпы. В профессиональном смысле, кто бы что ни говорил о его творчестве, он стал ориентиром, на который равнялись, — вспоминает Нели Бурлей. — Помню, делали совместную выставку. Её локомотивом тащили на себе художники Малахов и Бугровский, поэт Зубарев, а мы, студенты, были при них. Наши работы там тоже участвовали. Костя всегда щедро делился своими мыслями, идеями. Он придумал украсить выставочный каталог нашими детскими фотографиями и высказываниями, потом где-то его распечатал и всем подарил. Я до сих храню и с трепетом пересматриваю пожелтевшие страницы этого самодельного машинописного каталога.

Время, вперёд!

Бытует мнение, что Малахов опередил своё время лет на 20 в неоднозначной трактовке работ и их подаче. До сих пор живы воспоминания о том, как он договаривался с владельцами магазинчиков по улице Ленина. Именно формат оконной фрамуги художник считал идеальным для холстов. Друзья, шутя, называли витрины сушилками для Костиных работ. Пассажиры автобусов, проезжавшие от начала и до конца улицы Ленина, невольно приобщались к творчеству художника. Для Липецка он был странным, безобидным чудаком, который запросто из подручных средств творил чудеса. Сегодня, без сомнения, он мог бы стать востребованным ландшафтным дизайнером.

— Помню, между домами был заросший пустырь. Костя отовсюду натаскал туда каменных валунов из гранита, известняка, песчаника и создал свой парк скульптур, — вспомнил историю из девяностых Андрей Сулин. — Там было около 20 работ, полуабстрактных, разного цвета, камня, формы. Дети, играя, постоянно сталкивали их, роняли, что полегче, растаскивали по сторонам. Костик не уставал заново создавать этот каменный парк. Рубил, тесал, складывал, бывало, менял местами голову и торс. Уже в те времена реализация его образов в камне была на высочайшем уровне, хотя он нигде не учился.

Любимая женщина художника Малахова

В 1996 году в жизни Костика произошла судьбоносная встреча в троллейбусе. Не иначе за все жизненные неудачи она была послана ему из рая… И звали её Рая, Раиса Дупик. Получив медицинское образование, молодой фармацевт приехала в наш город в поисках работы.

— Костя подал мне руку и помог выйти из троллейбуса. Мы познакомились. Он сразу же пригласил меня на свою выставку в небольшой магазинчик в центре города, где висело несколько его работ. Картины мне сразу очень понравились, — рассказывает историю знакомства вдова художника.

Она стала его музой и ангелом-хранителем, женой и матерью их сына, соратницей и верной спутницей в горе и радости. Семейная лодка со свободным художником и воспитанной в советских традициях Раей не разбилась о быт, вопреки прогнозам. Наоборот, Косте Малахову с этих пор стало особенно везти в творчестве. А Рая всегда была рядом, поддерживала, помогала советом, давала возможность развиваться и идти дальше.

«Я просыпаюсь и знаю, что у меня есть обе-две руки и обе-две ноги, что на мольберте стоит незаконченный холст, а если ещё ты где-то возишься и слышен запах свежего кофе, что варится, я просто чувствую себя счастливейшим», — писал Костя супруге.

Поездки в Македонию, контакты с художниками из разных стран расширили творческие горизонты Малахова. Знакомство с известной диссиденткой, поэтессой, коллекционером, парижанкой Аидой Хмелёвой стало поворотным моментом на пути к его признанию.

— В 2000 году по приглашению Аиды мы посетили Париж. Вместе пешком исходили полгорода, прошли по всем известным музеям и галереям, просто гуляли по ночным улицам. Костя прожил там несколько месяцев. По возвращении он переосмыслил свои подходы к творчеству и начал пробовать другие техники, — вспоминает Раиса Дупик. — А осенью 2000-го мы переехали в Москву. Навсегда.

Отсутствие своего жилья и мастерской не изменили уклад жизни Малахова. Костик рисовал, лепил, посещал и устраивал выставки, встречался с людьми искусства. Среди новых знакомых была и российский искусствовед, основатель Художественного фонда Татьяна Колодзей, которая очень высоко оценила творчество Кости.

Только в конце 2014 года семья, наконец, приобрела квартиру в подмосковном Звенигороде. А 9 июля 2016 года Константина Малахова не стало. В последнее время он тяжело болел и уже не мог рисовать.

Рая в небольшой квартире сохранила все его картины, воспоминания, стихи и прозу, каталоги и перечни выставок. Всё это богатое наследство к его 60- летнему юбилею было представлено на большой посмертной выставке Константина в галерее на Чистых прудах в Москве.

Фото с подсолнухом

По роду своей деятельности Малахов всегда был окружён людьми и фотографами. Все они вспоминают о нём с теплотой и доброй улыбкой.

Узнав о предстоящей выставке и подготовке альбома о творчестве художника, на связь с реставратором Артёмом Киракосовым вышел легендарный липецкий фотограф Александр Козин. Он подарил семье уникальные снимки Кости и его учителей Евгения Вольфсона и Лазаря Гадаева, поделился воспоминаниями о встречах с ними.

В семейном архиве хранится множество фотографий из разных периодов жизни Малахова. Но есть среди них одна, пронзительно-подсолнуховая, без названия, фоторепортёра Юрия Ардашева. Выбирая главную фотографию для альбома о Косте, семья и организаторы выставки, не сомневаясь, взяли её. Назвали «Два солнца — Человек-подсолнух». Именно она, на их взгляд, отражала всю широту души Кости. Потом, конечно, все захотели узнать побольше о липецком авторе фотографии Юрии Ардашеве. И тут произошло то, чего не ожидал никто… Информация об Ардашеве в интернете отсутствовала. Как будто и не было человека, профессионала, ветерана липецкой фотожурналистики, автора замечательных фотографий. На призыв о помощи в поиске сведений о фотомастере откликнулась Кристина Реука (Воробьёва) из Москвы. В юности она жила и училась в Липецке, была фотомоделью у Ардашева. Кристина помогла найти информацию о нём, рассказала, каким талантливым мастером фотографии и интересным человеком он был.

Издавая альбом-каталог о творчестве Кости Малахова, московские редакторы нашли в нём место для фоторабот и краткой биографии Юрия Александровича Ардашева. Только, к сожалению, место захоронения фотографа Ардашева так и не удалось узнать. Может, читатели помогут?

Чемодан — вокзал

Почётное место на посмертной выставке работ Константина Малахова занимают чемоданы. Старые фибровые, с потрёпанными ручками и углами, они стали неизменными атрибутами жизни Константина и Раи, когда те уехали из Липецка.

Чемодан — вокзал — Москва, Санкт-Петербург, Париж (Франция), Скопье (Северная Македония), Сергиев Посад, Звенигород. Съёмные квартиры и мастерские, поиск себя и погоня за признанием, бесконечные переезды — такой оказалась действительность.

Однажды на съёмной квартире в Сергиевом Посаде случился пожар. Первым делом, как вспоминал Малахов, он побросал в чемодан кисти, краски, заготовки, зарисовки, спас холсты и всё своё творчество.

С тех пор собиралась коллекция чемоданов, художнику их стали дарить. Всего такого добра набралось 14 штук. Это были не просто чемоданы, а произведения искусства. Украшенные портретами и аппликациями снаружи и внутри, они радовали глаз и поднимали настроение.

«Я много раз переезжал из одной мастерской в другую. У меня накопилось много разных предметов. Было жалко выбрасывать, и я придумал наклеивать их на чемодан. Так появился „Чемо-Данте“. Всё то, что люди кладут внутрь саквояжей и сумок, я укрепляю снаружи», — так объяснял Костя свою страсть к украшению чемоданов.

А ещё в чемоданы было очень удобно укладывать арт-объекты на коробочках из-под лекарств и миниатюрные фигурки из воска. Раиса рассказала, что, работая провизором, приносила Косте из аптеки пустые упаковки. Все бумажные стороны он разрисовывал лицами друзей и знакомых. На выставке эта портретная галерея в чемоданном корпусе вызвала неподдельный интерес.

ЧЖКМ, или Творчество про творчество

В канун юбилея Константина Малахова на его посмертной выставке в московской галерее на Чистых прудах известный российский режиссёр, сценарист, актёр, писатель и музыкант Александр И. Строев представил свой документально-публицистический фильм с аббревиатурой «ЧЖКМ», который в конце раскрывается в «Чемоданную Жизнь Костика Малахова».

— Этот жанр, на мой взгляд, лучше назвать документально-художественным фильмом. Или «творчество про творчество» с признаками портретного восприятия киногероя. Мне хотелось, чтобы изобразительная пластика, спонтанность, импровизация, ассоциативность и непредсказуемость подачи материала соответствовали моему ощущению от творчества Константина Малахова. С ним мы мимолётно «чиркнулись, как отсыревшие спички, но не разгорелись» в начале 2000-х. Теперь, спустя семь лет после его ухода, мы снова повстречались, — рассказал режиссёр.

В фильме органично соседствуют, казалось бы, антиподы — музыка Георгия Свиридова и Тома Уэйтса, а в изображении — документальный фильм о Липецке с клипом Уэйтса «Бог ушёл по делам» и рукотворная анимация, созданная из «чемоданных портретов» Константина Малахова. Причём трёхминутный мультфильм впервые был сделан самим режиссёром Александром И. Строевым и его кинокомпанией Strollingfilm («Бродячее кино») руками сорежиссёра монтажа Дмитрия Три (Дёмина).

Приятно, что в работе над фильмом про липецкого художника приняли участие и наши земляки, люди искусства, которые были с ним хорошо знакомы. Директор Липецкого объединённого музейно-выставочного центра Ольга Буева и скульптор Андрей Сулин записали видеообращения с воспоминаниями о Константине Малахове и его значимости в культурной жизни Липецка, которые вошли в киноленту.

Фильм «ЧЖКМ» 6+ осенью будет показан на кинофестивале в Москве как подарок к юбилею художника.

На Чистых прудах

Творчество Малахова в основном разошлось ещё при его жизни. Много работ было вывезено и продано за границей.

Всего в списке, составленном Малаховым и его женой, указаны 64 российские и зарубежные выставки, из которых две масштабные. При этом много мелких и квартирных выставок не учтено.

Сегодня работы липецкого художника находятся в коллекциях Международного художественного фонда в Москве, в галереях Македонии, США, Франции, Венгрии, Эстонии, Бельгии, Германии, Японии и других собраниях в России и за рубежом.

В галерее на Чистых прудах была широко представлена первая посмертная полномасштабная выставка Малахова. На ней экспонировались 90 работ в различной технике. А ещё стихи и проза. Знаменитые лодки, рыбы, трубы, соборы, портреты и другие шедевры ждали гостей на двух этажах. Картины «Завод», «Завод на закате», «Завод спит. Ночной пейзаж», «Завод. Полночь», «Металлург. Портрет Александра Васильева» передали привет липчанам от НЛМК 1990-х. Трубы на картинах знакомо дымили, металлурги были сильными и красивыми. Как и сейчас.

Настоящий ажиотаж вызвали чемоданы с портретами на бумажных коробочках от лекарств, скульптуры из воска и mail-art с коллажами на почтовых конвертах. Выставка прошла с большим успехом — почти все полотна Кости были раскуплены. На закрытии экспозиции вдова художника подарила часть его работ Липецкому объединённому музейно-выставочному центру. Костя Малахов в своих картинах возвращается домой. Липецк, встречай!

Текст: Людмила Дьяченкова
Фото: Артем Киракосов и из архива Раисы Дупик