Лидии Харлампиевне Есиповой 82 года. Человек она небогатый, но, как раньше говорили, «политически грамотный». Разбирается в том, что происходит в стране и в мире. Следит за новостями из Донбасса. Понимает: сейчас задача в тылу — помочь тем, кто на фронте. Она не смогла остаться в стороне. Достала скопленные сбережения и отправила на фронт: там нужнее.

Говорите, говорите

Судьба Лидии Харлампиевны круче приключенческого романа. По отцу она кубанская казачка. От матери ей достались гены то ли турчанки, то ли гречанки — с Крымской войны 1853–56 годов её прадед-казак привёз невесту в качестве трофея. Её родители устанавливали советскую власть на Кубани. Сестра, военный врач, в Великую Отечественную дошла до Берлина. Сама же она в первый класс пошла в Белоруссии, а после семи классов попала в Таджикистан, работала там фельдшером. О том, какими ветрами её занесло в Липецк, как она потеряла сына и почему не любит сидеть на лавочке у подъезда, Лидия Харлампиевна рассказывает мне на своей кухне. Я случайно кидаю взгляд на часы и изумляюсь: думала, прошло не больше получаса. На деле — больше двух часов.

Девичья фамилия Лиды — Шелест. В кубанской станице Динской, откуда родом её отец Харлампий Иванович, такую носят многие. Её мама Мария Алексеевна — из станицы Холмской, это в 90 км от Динской.

— Жаль, карточки отца в полный рост не сохранилось, — рассказывает Есипова. — Но я её помню: он сидел на лошади, штаны с лампасами, усы большие. Только маленькая есть, но и по ней понятно: лихой был казак. Любимая песня у него была «Не вейтеся, чайки, над морем». А вот мамино фото. Сразу видно: кровь нерусская. Косища у неё была толстая, как конский хвост, и длинная — ниже пояса. Чёрные брови, всегда румяные щёки. Отец её называл Маруся. То и дело: «Маруся, Маруся». Он её любил.

Казак плюс казачка

Мать Лидии Харлампиевны с 1896 года, отец с 1894-го. Их брак для обоих был вторым. Первый муж Марии Алексеевны был белогвардейским офицером, его расстреляли в Екатеринодаре. Убили и первую жену Харлампия Ивановича.

— Там такая заваруха была, — качает Есипова головой. — Главная улица Краснодара называется Красная. Рассказывали, она правда была красной от крови. Мама у меня грамотная, окончила четыре класса земской школы. Потом они с отцом устанавливали на Кубани советскую власть. Новороссийск, Темрюк, Ейск, Кропоткин — это всё на лошадях проехали. Тогда казаков на службу семья собирала — обязательно лошадь, сбрую, смену белья и продукты. Поженились родители в 1921 году. Двое маминых детей от первого брака, погодки, умерли. Она говорила, дифтерия задушила. У отца же осталось двое мальчиков, один 1918 года рождения, второй 1920-го. Их мама вырастила. Ребята выросли хорошими, красивыми, работящими.

После свадьбы Мария Алексеевна вошла в семью мужа — у казаков так было принято. У Харлампия было пять сестёр и три брата, он младший. Командовала в доме старшая сноха. Распределяла обязанности. Младшей снохе дали задание ухаживать за больной свекровью.

— Я, как медик, думаю, что у неё был сахарный диабет, — предполагает Лидия Харлампиевна. — На ногах были язвы, которые кровоточили и гноились. Мама через день промывала их и бинтовала. На раны сыпала особый порошок: скоблила рог забитого быка. Это снадобье облегчало боль.

Старания Маруси тронули сердце свекрови. Когда Харлампий начал строить дом, его мать ушла с его семьёй. Помогала «кормить» кучу ребятни: у супругов ещё родилось пять дочерей, Лидия младшая. Свекровь же была бабкой-повитухой. К ней обращалась вся округа. За труды давали кто мешок муки, кто кусок сала.

По декрету о земле каждый из трёх братьев Шелест получил по хорошему наделу. Во время сельхозработ большая семья снова собиралась вместе.

— Договариваются, когда пшеницу косить, и уезжают в поле на неделю, — вспоминает Лидия Харлампиевна. — Заранее собирают творог, сметану. Если есть поросёнок, его режут. Пекут хлебы. Я видела: за сараем стояли огромные, чуть ли не в метр, глубокие противни. В них в русской печи их и пекли.

Утром школа, днём работа

Лида в семье была младшей, мать родила её уже в 44 года.

— Старшим сёстрам я как дочка: одна на 18 лет старше, другая на 16, — вспоминает Есипова. — Жили мы бедно. Это сейчас многодетным вон сколько денег дают, а тогда у мамы была только книжка, какая-то медаль и 12 рублей пенсия. Отец хорошо стрелял и охотился на волков. Сам выделывал шкуры. Кому воротник, кому варежки. А у него был длинный тулуп волчий. Мама вручную всех нас обшивала. Машинки не было, всё своими пальчиками, иголкой.

В 1 класс Лида пошла в Белоруссии. Там в городе Лида служила её старшая сестра Екатерина. В 1947 году был страшный голод, а у неё был военный паёк. Вот она и взяла к себе всю семью, в доме на Кубани оставался один отец.

— 1 сентября, а мне надеть нечего, — разводит руками Лидия Харлампиевна. — Нашли какой-то светлый материал, мама за ночь сшила мне платье. А потом из диагонали, у сестры были кителя, юбки, нашили мне одежды.

Через 8 месяцев семья вернулась на Кубань.

— После школы мы помогали в саду, — рассказывает Есипова. — Там, рядом с Динской, огромный сад «Агроном». Зимой убирали ветки, которые рабочие обрезали. В начале лета собирали падалицу, мелкие завязи. Её закапывали. А позже подбирали те, что покрупнее. Они шли на вино, его в совхозе делали.

В 1950 году Харлампий Иванович умер. Он участвовал в трёх войнах: Гражданской, Финской и Великой Отечественной. Вернулся израненным и сильно болел. Лиде тогда было 10 лет.

Сёстры Шелест

Старшая сестра Лидии Екатерина работала зубным врачом в воинской части. Она дошла до Берлина, там, в Германии, познакомилась и со своим будущим мужем.

— Василий Васильевич Котов его звали, — рассказывает Есипова. — Военный человек. Засекреченный. После войны они служили и в Реутове под Москвой, и в Челябинске, а потом опять уехали в Германию. Жили хорошо, уважали друг друга. А вот детей не было.

Вторая сестра, Антонина, окончила медучилище. Во время Великой Отечественной работала в полевом госпитале — его развернули в Краснодаре прямо на берегу реки Кубань. В 1946 году поехала в Среднюю Азию — бороться с малярией. Из всех сестёр, вспоминает Лидия Харлампиевна, она была самой боевой. Уже в предпенсионном возрасте решила «махнуть» на Дальний Восток. Устроилась в порт во Владивостоке. Как военный фельдшер ходила на кораблях на Аляску.

Судьба сестры Таисии трагична. Во время войны она, молоденькая девчонка, оказалась в самом пекле — в Сталинграде. Таскала раненых, грузила в кучи мёртвых солдат. Её разум не выдержал такой тяжести. Девушка сошла с ума. Отец привёз её домой. Тая сказала, что едет в Краснодар поступать учиться, а сама утопилась в Кубани.

— Ох, как мама переживала! — Лидия Харлампиевна качает головой. — Тая красивая была, чернявая, в мать. А мы все рыжие. В отцову родню.

Сестра Алла осталась на родине. Всю жизнь работала в совхозе.

Трудное отчество

Почти 40 лет, с 1955-го по 1993-й, Лидия Харлампиевна прожила в Таджикистане. Когда она окончила семь классов, сестра Антонина позвала её к себе. Лида окончила медучилище в Ленинабаде и стала фельдшером. 24 года проработала заведующей здравпунктом в ПТУ, где готовили механизаторов.

— Меня там все уважали, — рассказывает Есипова. — Ценили за то добро, что я делала для их детей. Мальчишка палец молотком разобьёт, кровища льёт. А мастер ему всё равно: иди, работай! А я рану обработаю и справочку дам. Иди, мол, отдохни, дома полежи. Правда, никто из таджиков не мог выговорить моё отчество. Тогда директор сказал, будешь Харламовна. Так я для них и была Харламовна всё время.

Мой Иванушка

В Ленинабаде Лидия Харлампиевна встретила и свою судьбу. Липецкий парень Иван Есипов, родом из Карамышево, служил там срочную службу. Супруги душа в душу прожили 62 года. Лидия Харлампиевна ласково называет мужа «мой Иванушка».

— Он из тех, на кого можно положиться, — улыбается женщина. — Я всю жизнь горя не знала. В доме никогда ничего не было сломано: всё прибито, всё прилажено. И денежку он где-то всегда находил.

Иван Иванович работал строителем. У супругов родились дочь Галина и сын Дмитрий. Но в 90-е пришлось бросать насиженное гнездо и искать новое место жительства.

— Столько лет к русским все хорошо относились, уважали, а потом стало ощущаться какое-то пренебрежение, угрозы зазвучали, — глаза Есиповой темнеют. — В городах страшно что творилось. Одни контейнеры.

В это время супруги пережили страшное горе. Заразившись гепатитом, умер их 18-летний сын. Сгорел в 10 дней.

— Какой красавец был, — Есипова гладит портрет Дмитрия. — Только-только 11 классов окончил. Мечтал в армии служить.

В 1993 году Иван Иванович привёз жену и дочь в наши края. В Карамышево родни не осталось, Есиповы обосновались в областном центре. Так казачка Лида, прожившая полжизни в Таджикистане, стала липчанкой.

Сердце матери

Несколько лет назад Лидия Харлампиевна овдовела. Вести хозяйство ей помогают дочь и внучка. Но, несмотря на возраст, она ведёт активный образ жизни. Каждый день гуляет на воздухе. С весны до осени работает в саду.

— Я на лавочке у подъезда не сижу, лучше пешком 2 км пройду, — женщина энергично взмахивает рукой. — Похожу, подышу — и давление падает, и самочувствие улучшается. А лучшая реабилитация для меня — на огороде. Где с тяпкой, где так. Огурцы, помидоры, тыква.

Лидия Харлампиевна признаётся: в последнее время много размышляет. Думает, как тяжело матерям, у которых дети ушли на войну.

— Мой сын, Дима, очень хотел служить и защищать Родину, — говорит пенсионерка. — Моё сердце подсказало: нельзя оставаться в стороне. Детство у меня тяжёлое было, я знаю, что такое беда. В это непростое время я хочу выразить благодарность нашей Родине, нашей армии, нашим детям, которые служат, и их матерям, которые их ждут. Посоветовалась с дочерью, она меня поддержала. Говорю: мне не для кого их хранить, пусть пойдут на благородное дело. Я часто слушаю Путина. Он за правду. И я за правду. За Родину. За Победу! Я так рада, что хоть чем-то могу нашим помочь.

Теперь с медалью

Евгений Чуносов, председатель регионального отделения Союза офицеров ВДВ и ветеранов боевых действий:

— Спасибо Лидии Харлампиевне за помощь. Мы приезжали к ней, чай пили. Она удивительная женщина. Начитанная. Стихи нам читала. Мы ей знак вручили от Союза десантников. За помощь спецоперации. Она так обрадовалась, расчувствовалась. Говорит: «Я теперь с медалью». Деньги, которые передала Лидия Харлампиевна, мы вложили в покупку автомобиля УАЗ для артиллерийского батальона казачьей бригады «Дон», мы взаимодействуем с его командиром с позывным «Медведь». Мы к ней ещё придём. Я договорился с известным нашим исполнителем Евгением Платошкиным. Песни попоём, поговорим. Она сначала стеснялась, но потом согласилась. Я обещал ей книжку привезти, «Тени исчезают в полдень». Обязательно привезу.

Евгению верю, человек надёжный

Виктор Долгих, председатель городского совета ветеранов:

— Когда Лидия Харлампиевна позвонила к нам в совет, я поначалу даже растерялся. А потом вспомнил про Евгения Семёновича, он со своими десантниками постоянно на связи с теми, кто на фронте. Он ей тоже понравился, она потом сказала: «Евгению верю. Он человек надёжный». Мы с ней по телефону долго беседовали. Ну и жизнь у этой удивительной женщины! Всего довелось хлебнуть. Люди, которые сами терпели беды и лишения, как правило, отзывчивые и всегда помогают другим. Низкий ей поклон.

Текст: Марина Карасик
Фото: Оксана Макарова и из архива героини