В Центральной городской библиотеке имени Есенина прошла встреча с издателем, главным редактором серии альманахов «Творчество. Содружество. Духовность» Анатолием Вороновым. Несколько месяцев в статусе беженца он с женой и девятилетним сыном живёт в липецком пансионате «Клён». Разговор о творчестве завершился вопросами о сложившейся ситуации на Донбассе.

— Анатолий Борисович, мы знаем официальную информацию. Расскажите, как человек, недавно приехавший оттуда, что происходит на Донбассе?

— Донбасс всегда был независимым, непокорённым. Это город шахтёров, которые могли дать отпор. Всё началось с майдана. Были провокации в Харькове. А Донбасс и Луганск, в отличие от других, пошли до конца. То, что мы читаем в СМИ, практически всё правда. Во-первых, воды сейчас нет. Её дают раз в два дня на полтора часа и норму урезают, потому что дамба разбита. Во-вторых, не важно, где ты живёшь, бомба может прилететь в любой момент. Сейчас те, кто приезжает из Мариуполя, Донецка, рассказывают непридуманные истории, как они в подвалах сидели, как они готовили на костре пищу, а рядом были накрыты тряпками погибшие дети и взрослые, они на это уже даже не обращали внимание. И это страшно.

— На ваш взгляд, Россия спасла Донбасс?

— Скажу честно: если бы ДНР не признали, то нас просто раздавили бы. В последнее время накапливалось много оружия. Мы слышали, как не по-детски бомбили. Мои друзья говорят, что такого не было с 2014 года. Армия России сработала на опережение, и слава Богу. Потому что Украина всё равно бы напала. В последнее время активизировались военные действия, по данным разведки, у границы накапливалась военная техника.

— То есть спецоперация — это необходимая мера?

— Это была единственно правильная мера. Иначе нас бы просто уничтожили. Обстреливали дома все восемь лет, причём исподтишка. Режим тишины войска Украины нарушали, гражданские всё время гибли. Россия, Украина, Белоруссия — мы братские народы. Но на Украине зомбируют людей. Уже не одно поколение воспитано в ненависти к России. Например, в учебниках истории искажали факты, русский язык стал факультативом. Кому это понравится? Донбасс всегда был русским и останется таким.

— До пандемии вы приезжали на Украину. Какое было к вам отношение?

— Раз в два месяца приходилось ездить за пенсией. Выезжали из Донецка, проходили серую зону (особый по статусу район боевых действий — не территория Украины, но и не территория ЛДНР. — Прим. ред.). Это было так: снег, дождь, слякоть, мы стояли по три, четыре, пять часов. Туда пропускали, как на зоне, подходил украинский военный — такая ряха, говорил: «Пятёрка пошла!» Могли вывернуть все сумки. Была такая ситуация: бабушка звонила по телефону, у неё его вырвали и разбили.

Издевательства были и раньше. Никогда не забуду 9 мая 2015 года. Тогда мы были в эвакуации в Одессе. Через каждые 50 метров стояли полицейские. Я видел людей с георгиевскими ленточками. К ним подходила молодёжь экстремистски настроенная, хотели сорвать ленты, но одесситы давали отпор.

— Вы были свидетелем военных столкновений?

— Нет. Живу довольно далеко от передовой. Слышали взрывы, но нас Бог миловал. Друзья мои живут на линии огня, говорят, что постоянно вытаскивают осколки из дома.

— В 2014 году с чего всё началось?

— С запрета русского языка. Потом стали гнобить людей. 11 мая 2014-го народ провёл референдум о признании независимости Донецкой республики. С этого дня празднуем День республики. Мы им не покорились, не согласились с киевским переворотом. Считаю, что Янукович был не прав, уйдя с поста президента. Он своей властью мог подавить этот госпереворот. Но всё решили деньги. На майдане было много тех, кому заплатили. Правобережная Украина практически вся Новороссия, Западная — под контролем националистической власти Украины, наследники тех бандеровцев, которых после Великой Отечественной гоняли по лесам. Они не успокоятся, пока их калёным железом не выжжешь.

— У вас было предчувствие такого поворота событий, который произошёл 24 февраля?

— И да, и нет. Всегда надеешься на лучшее, хотя ни одного пункта Минских соглашений не было выполнено. Нам замыливали глаза. Но когда по телевизору сообщили о признании ДНР, понял, что Россия нас не бросит и защитит.

— Что произошло в Буче?

— Инсценировка. Наши войска ушли до того, как появились трупы на улицах. Их подбрасывали. Нужно было показать западным СМИ преступление, якобы совершённое российскими войсками. Но это неправда. Даже если посмотреть, как относятся к пленным наши и как они — большая разница. Сами всё знаете. Наших ребят делают калеками.

— Вы, как житель Донбасса, какого исхода ожидаете?

— Ещё в 2014 году думали, что и нас, как Крым, возьмёт Россия. Но была немного другая политика, Россия накапливала силы. Считаю и верю, что Донецкая и Луганская области войдут в состав России либо получат статус как Республика Крым, но в составе России, потому что нам без неё никуда. Мы — русские. Донбасс всегда был российской землёй. Украина — это лоскутное одеяло. Чуть прихватила у Австро-Венгрии, Румынии, Польши, Молдовы.

— Каким видите будущее Украины?

— Если честно, будущего не вижу. Если не выкурим националистов, они будут подленько исподтишка мстить.

— Какие у вас планы? Вы хотели бы остаться в России или вернуться на Донбасс?

— Хочется вернуться, там вся жизнь прошла. Но, наверное, семья останется в России. Во-первых, я родился здесь, во-вторых, переживаю за сына. Хочу, чтобы у него было мирное будущее. И я здесь, думаю, пригожусь как профессионал. У меня в Липецке и других российских городах много друзей. Липчане нас, беженцев с Донбасса, встретили тепло.

Беседовала Виктория Толчеева
Фото: Сергей Паршин