Мы часто слышим слово «легенда». Так говорят о великих музыкантах. При этом добавляют «живая легенда», предполагая, что музыка вне времени и вне биологических законов жизни и смерти. Юра Хой (Юрий Клинских) — бессменный лидер и солист группы «Сектор Газа» — в этом смысле не легенда, а быль, передаваемая из уст в уста особым народным языком своих песен. Писатель и музыкант Роман Богословский и дочь музыканта Ирина Клинских в соавторстве написали книгу «ХОЙ. Опасный путь через туман» (18+). О перепутьях судьбы народного музыканта, фактах из его жизни и творчества они рассказали в интервью «Первому номеру».

— Роман, что вдохновило вас на написание такой личной книги о лидере группы «Сектор Газа»?

— Вдохновило предложение замдиректора издательства «Молодая гвардия» Романа Косыгина. Он позвонил, рассказал о проекте, предложил заняться этой темой. Юра Хой и его парадоксальный жизненный путь всегда мне были интересны, плюс появилось время на работу — то есть всё совпало.

— Вам как-то помог опыт написанной ранее книги о творчестве группы «Агата Кристи»?

— В техническом плане — да. Я уже понимал, как работать с материалом, со спикерами, что важно, что второстепенно. То есть я получил опыт, который с удовольствием использовал при написании новой книги. И потом, понимаете, судьбы всех рок-групп, чьи биографии перетекали из СССР в Россию, достаточно похожи одна на другую. Путь любой мало—мальски значимой команды можно выразить названием нашей с Ирой книги — «Опасный путь через туман».

— Ирина, трудным ли был процесс написания книги, в которую вошли ваши воспоминания, наблюдения, мысли об отце и его творчестве?

— По-разному было. Прекрасный писатель Роман Богословский очень помогал. Сложно с незнакомым человеком начать делать проект. Если взять нашу работу, то мы сошлись на любви к творчеству «Сектора Газа», к папе как к человеку. Роман много направлял, подсказывал. Трудно было иногда эмоционально, особенно когда затрагивались очень личные моменты. Вопрос о том, как папа умер. Хотела писать текстом, но очень сложно было. Легче голосовыми сообщениями получалось. У меня руки тряслись, голос дрожал. Я плакала. Временами Роман был не только соавтором, но и психологом, если честно. В эту книгу я вложила много эмоций и душевной теплоты. Она получилась для меня близкой, домашней, атмосферной. Надеюсь, вы почувствуете ту теплоту и любовь, которые мы в неё вложили.

— Ирина, отец брал вас на гастроли?

— На гастроли меня не брали, потому что я была маленькая. Что касается концертов папы, первый и единственный концерт «Сектора», который я посетила, был в Воронеже, в «Юбилейном». Туда мы ходили с мамой и дедушкой. Мне было где-то шесть или семь лет. Это был мощный концерт, который изменил моё сознание. Я поняла, что рядом со мной не просто папа и родной человек, а какая- -то глыба — популярный, талантливый, сильный. Люди кричали, вопили, каждый пытался подойти к папе. В общем, тогда я впервые увидела его совершенно в другом свете.

— Роман, вопрос к вам как к музыканту: к какому направлению или стилю можно отнести творчество группы «Сектор Газа»?

— Ни к какому. Юра, конечно, придумывал для группы разные смешные стили вроде «панк-жлоб-рок-джаз», но это не более чем одна из его многочисленных хохм. В нашей книге стилистике «Сектора Газа», вернее обоснованию её отсутствия, посвящена целая глава. В ней идёт речь о том, что стиль условно можно назвать «Хой-роком» — это абсолютно индивидуальный почерк или даже набор примет. И никакие изобретённые ранее классификации к нему не подходят. Да и нужды в них нет.

— То есть появление «Сектора Газа» можно считать потребностью времени?

— Появление «Сектора Газа» — это скорее чудо. В конце 1980-х время требовало других песен — о гонке ядерных вооружений, о мире во всём мире. Многое из этого звучало вполне органично. Но в основном — легковесно и пафосно. Свою группу Хой сколотил именно в состоянии оппозиции к такому подходу. Когда он слышал высокопарную фальшь, весь этот «советский металл», ему хотелось только одного — простебать это всё, высмеять. Что он и делал на раннем этапе своего творчества.

— Ирина, случалось ли наблюдать за отцом во время работы над сочинением текстов или музыки?

— По большому счёту, нет. Папа писал их ночью, под утро. У него была специально оборудованная для этого комната, где стояла вся необходимая аппаратура. Синтезатор, усилители, гитары. Но когда папа записывал песни, он включал мне разные варианты и советовался со мной. Как можно советоваться с ребёнком, скажете вы? Он решил, что можно. С другой стороны, у меня уже был сложившийся вкус. Вообще трогательно, что папа доверял мне, прислушивался к моему мнению, обращался к своему ребёнку, как к независимому слушателю.

— Вам хотелось пойти по стопам отца и заняться музыкой?

— Для меня это щепетильная история и очень серьёзная тема. Мне никогда не было понятно, что значит «пойти по стопам». Я не пошла по стопам папы, но решила всё это сохранить, чтобы его музыка жила. Именно поэтому мы с ребятами сейчас и катаемся по городам страны с «Сектор Газа фестом». Я считаю, что у меня огромная миссия. Мы с нашей командой достойно её выполняем и несём людям радость, свет, воспоминания. К сожалению, группы «Сектор Газа» нет. Но музыканты «золотого состава» есть. Мы вместе делаем концерты. Но слушателя всегда предупреждаем: это не новая группа «Сектор Газа». Это концерты и фестивали в память о «Секторе Газа».

— Роман, а как, по-вашему, Юрий Клинских стал народным исполнителем?

— Вот так и стал — пригласив народ на центральное место в своём творчестве. Он пел о народе и для народа. У Юры в песнях есть вопиющие примеры социальных болезней начала и середины 1990- х. Некоторые композиции и вовсе слушать можно исключительно красным от стыда. Но ведь всё это о нас с вами. Только мы об этом молчим, а он рассказывал. Вот такой у него был путь. Как там на «РЕН-ТВ»? «Показать всё, что скрыто».

— Ирина, как ваш отец оценивал себя сам как музыканта?

— Сложно сказать, потому что каждый человек уникален и каждый личность. Сказать от себя я не могу. Во взрослом возрасте папу я уже не застала, не общалась с ним. Не могу с точки зрения ребёнка-подростка об этом рассуждать. Но знаю, что свои песни он не переслушивал. Помню случай. Когда мы приезжали в деревню к бабушке, все папины братья, друзья и знакомые хором просили: «Юра, включи нам свои песни, давай вместе послушаем!» Он отвечал: «Слушайте, я включу, конечно. А вообще… без меня вы не можете их послушать?» Я думаю, что это не только у папы было. У многих музыкантов такое происходит.

— Повлияла ли известность на музыку и философию лидера «Сектора Газа»? Вопрос скорее к вам, Роман.

— Никакой особенной известности Хой при жизни не ощущал. На улицах его почти не узнавали, так как телевидение бойкотировало эфиры группы. Да, концертов было много, особенно до 1993 года, и записи разлетались по стране очень быстро. Но жизнью рок-звезды Хой никогда не жил и не стремился к этому. Он одна из немногих легенд, кто не возгордился, не прервал общения с друзьями детства. Юра выходил во двор, когда приезжал в Воронеж из Москвы, спокойно общался со всеми его обитателями, всегда давал денег мужикам на выпивку — ну и так далее. В бытовом смысле он был совершенно обычным человеком.

— То есть звёздной болезни, которой часто бывают подвержены успешные музыканты, у него не было?

— Нет, ничего подобного не было. В альбоме «Наркологический университет миллионов» даже есть песня, которая так и называется — «Звёздная болезнь». В ней Хой как раз и высмеивает этот синдром: «Я держу кверху нос, я вас всех перерос, я великий, я герой, овладела мной звёздная болезнь» — и так далее.

— Ирина, а каким ваш отец был дома?

— Когда я была маленькая, папа почти постоянно находился на длительных гастролях. Я помню, как мы его с мамой провожали. В памяти остались знаковые ситуации, яркие моменты. Когда он был дома, мы проводили время вместе, всей семьёй. Какой он был? А какими бывают люди, когда находятся дома, в своей среде, в знакомой обстановке? Открытый, весёлый, общительный, расслабленный. Человек находился в своём доме, в своей коробочке, где можно делать всё, что хочешь. Тебе комфортно, уютно. Пока папа работал, мама занималась домом, детьми, создавала этот уют. Помню ещё, что папа был крайне активным. Часто семейный отдых проходил в совместных поездках: за город, на природу, на речку, в деревню. Ездили и в Усмань к бабушке.

— Роман, вы провели большое исследование истории группы «Сектор Газа». Скажите, какими были взаимоотношения музыкантов внутри коллектива?

— Это весьма обширный вопрос. За всю историю группы через неё прошла масса музыкантов. И с каждым у Хоя были свои, особые отношения. С кем-то Юра расставался легко, с кем-то труднее. Некоторые участники первого состава до сих пор таят на него обиду. И зря это делают. Он один безошибочно чувствовал, как коллектив должен развиваться дальше, в какую сторону. И часто замена людей была просто необходима, чтобы поезд не остановился.

— Юра Хой обладал непререкаемым авторитетом?

— Бывали разные периоды и моменты. В вопросах непосредственно творчества, песен, да, он всегда оставлял за собой право на последнее слово. И тут всё просто: Юра представлял себе конечный продукт, он чётко понимал, чего хочет добиться в итоге. Музыканты же это не всегда понимали, да и не должны были понимать — они не принимали участия в написании песен. Но был и ряд вопросов, когда Хой говорил: «А что вы меня спрашиваете? Вместе давайте решим». Это касалось переездов, перелётов, настройки аппаратуры и прочего.

— Ирина, какие чувства испытываете, когда вдруг внезапно слышите песни вашего отца?

— В целом, первое чувство — это гордость. Когда слышу песни «Сектора Газа» из окон машин в любом городе России, у меня сердце начинает колотиться. А вообще многие друзья и знакомые мне говорят: «Твой отец для нас как родной. Он посредством песен помогает в жизни. Через его творчество ощущаешь сильнейшую поддержку». Я тут полностью согласна. Считаю, что папа всегда меня поддерживает. Я чувствую это.

— Роман, почему музыка Юры Хоя и «Сектора Газа» до сих пор интересна огромному количеству людей?

— Потому что она правильно и от души сделана. Как говорят: в яблочко. Она сочетает в себе простоту, безбашенность, молодецкую удаль и прямоту, в то же время русскую народную лиричность. У Хоя запоминающиеся мелодии, а темы песен понятны всем, от школьников до профессоров. Вот в этом секрет. За кажущейся простотой его музыки скрывается особый дар, понимание народных тягот и радостей, трагедий и фарса обычной бытовой жизни среднего человека. Вот потому музыка Юры нам так близка: у нас одна с ним Родина.

Фрагмент книги

«1991 год, август, Москва. CCCР крушит тяжёлый молот демократии, а у «Сектора Газа» пауза между гастролями. В процессе запись альбома «Колхозный панк». Клавишник Алексей Ушаков, Юра Хой, звукорежиссёр Андрей Дельцов и гитарист Игорь Жирнов спокойно работают над аранжировкой на студии Gala Records. Вдруг к ним врывается один из сотрудников и возбуждённо говорит: «В «Зелёном театре» сегодня «Сектор» выступает, а вы ещё тут?!" Юра быстро всё понимает: «Едем туда, это какая-то подстава!» Разбираться поехали все вместе: Жирнов, Ушаков, Дельцов и Хой. Они каким-то образом безо всяких билетов прорываются на концерт вместе с толпой, и тут ведущий объявляет: «На сцене группа „Сектор Газа!“ К микрофону выходит Фидель Симонов, о котором вы ещё услышите, и начинает „петь“ под запись с голосом Хоя. Юра от такой наглости взрывается, протискивается к сцене. Остальные за ним, пытаются остановить его: „Юра, стой, стой, не надо…“ Но Хой никого не слышит. Выбегает на сцену, бьёт по микрофонной стойке ногой. Охранники моментально его скручивают, стаскивают вниз, передают „хулигана“ „Ночным волкам“, которые следили на концерте за порядком. Ушаков, который бежал сзади, получает в ухо, остальных оттесняют, они теряют друг друга в толпе. А байкеры вовсю метелят Хоя и Жирнова за сценой… Юра пришёл на квартиру уже ночью, весь разодранный, в синяках и в крови. И за что получил? За то, что пытался помешать каким-то левым людям выдавать себя за „Сектор Газа“. Тогда Юра Хой неслабо пострадал за справедливость. Нападений на него будет ещё много, пусть и не в виде физического воздействия. Вынести моральные удары бывает гораздо сложнее».

Беседовала Ксения Фокина
Фото: Анастасия Гайдукова (предоставлено
издательством «Молодая гвардия»)