Офицеры СК, как сообщает сайт ведомства, изготавливают индивидуальные семейные знамёна в форме штурмовых флагов с символикой СССР и России и фотографиями своих предков, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Затем знамёна отправляют в зону СВО для размещения их на военной технике или использования как штурмовых флагов пеших подразделений. Опалённые в сражениях, они возвращаются домой и становятся семейными реликвиями. Руководитель СУ СК РФ по Липецкой области Евгений Шаповалов тоже изготовил такое знамя и разместил на нём три портрета — двух дедов и отца. О фронтовых дорогах своих предков генерал-майор юстиции рассказал нашему изданию.

Мог не появиться на свет

— Одного вашего деда, который, как говорится, прошёл всю войну, звали Евгений Захарович Сидоров.

— Да. Это мой дед по материнской линии. В его честь меня и назвали Евгением. Он родился в 1899 году. Я мог бы и не появиться на свет, если бы в 1949-м они с бабушкой Олей не родили мою маму. Она была их поздним ребёнком. Дедушке, когда она родилась, было уже 50 лет. У них был ещё сын, который в 1943 году, четырнадцатилетним, погиб.

— Это было как-то связано с войной?

— Мама об этом не рассказывала. Ей больно было вспоминать. Деда с бабушкой я не мог спросить, потому что дед ушёл, когда мне был год, когда не стало бабушки, мне было всего четыре. Сожалею, что в своё время не выяснил, при каких обстоятельствах погиб мой дядя. Но думаю, это как-то связано с войной, потому что бабушка с дядей жили тогда в Ставропольском крае в оккупации.

— Получается, что Евгений Захарович и на фронт ушёл уже немолодым человеком?

— Да. Его призвали в августе 1941-го, и ему тогда был уже 41 год. До войны он довольно долго работал начальником отдела Военторга Тихоокеанского флота во Владивостоке и дослужился до старшего лейтенанта. В нашей семье сохранились некоторые документы, связанные с его военной деятельностью, и из них я знаю, что всю войну он служил в 1120-м стрелковом полку 333-й стрелковой Краснознамённой и ордена Суворова дивизии. Был интендантом и, как указано в документах, «занимался снабжением войск оружием, боеприпасами, продовольствием, фуражом, вещевым и обозно-хозяйственным имуществом». Стоит отметить, что в 1937 году дед был репрессирован во Владикавказе и реабилитирован — оправдан Верховным судом РСФСР в 1938 году.

От Сталинграда до Загоры

— Где он воевал?

— Он прошёл от Сталинграда до болгарского города Стара-Загора. Это примерно в 200 километрах от Софии. На сайте «Память народа» есть информация о моём деде. Очень хорошо, что у нас не забывают фронтовиков. Благодаря людям, которые работают в архивах, добывают там бесценную информацию о наших предках и выкладывают её в интернете, сведения становятся общедоступными. Теперь я знаю, что Евгения Захаровича призвали в Ставрополе — город тогда назывался Ворошиловском, — оттуда направили в село Маяки, это недалеко от Славянска в Донецкой области, потом полк, в котором он служил, отступал до Сталинграда, от Сталинграда повернул на запад и уже без остановки шёл до Болгарии. По карте видно, что он освобождал Донбасс, Синельниково, Запорожье и Никополь в Херсонской области. Это если брать только крупные города и известные сражения. Во время Сталинградской битвы дивизия, в которую входил его полк, как пишут историки Великой Отечественной войны, действовала в составе ударной группировки и во взаимодействии с 63-й и 293-й стрелковыми дивизиями разгромила 1-ю и 13-ю пехотные дивизии гитлеровцев.

— Вы говорите, Евгений Захарович освобождал Донбасс и Запорожье. Получается, что он, когда вы отправите знамя в зону СВО, повторит свой боевой путь по Украине.

— Фактически — да.

— До того как поисковики составили эту карту, вы знали, какими дорогами войны прошёл ваш дед?

— Не так подробно, но, конечно, об этом знал. О том, где он воевал, было известно и из рассказов моих старших родственников, и из наградных листов, которые хранятся в нашей семье. Например, выписка из наградного листа от 12 мая 1944 года. Процитирую: «За время службы в полку старший лейтенант Сидоров приложил много усилий и стараний в деле обеспечения личного состава во время боевых действий полка на севере Донца за город Синельниково и город Запорожье, при завоевании двух плацдармов на правом берегу Днепра в сентябре—ноябре 1943 года и в тяжёлых условиях непогоды во время боёв за город Никополь и его подступов. В феврале 1944 года в труднейших условиях боевой обстановки под сильным огнём противника, используя все возможности, организовал бесперебойное снабжение и доставку боеприпасов, обмундирования, продовольствия для личного состава полка на передовые позиции». За всю войну он получил четыре боевые награды: орден Красной Звезды за подвиги при освобождении Украины, орден Отечественной войны II степени, медаль «За оборону Сталинграда» и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».

Был ещё мальчишкой

— А второй дед?

— Второй мой дед Шаповалов Кирилл Минаевич, когда началась война, был ещё мальчишкой. Он с 1926 года. Родился в Элисте, это Калмыкская АССР, но жили они в селе Вознесеновка. Оттуда до Элисты буквально 2–3 километра. Призвали его в армию в марте 1944 года, но с войной, как говорится, лицом к лицу он столкнулся ещё в августе 1942-го. Когда немцы входили в Элисту, он со своими ровесниками погнал колхозный скот на восток, к Волге, чтобы тот не достался врагу. Ему было тогда 16 лет. Я всегда знал об этой истории и думал, что мой дед и его товарищи просто гнали скот по степи и в дороге у них не было никаких опасных приключений. Но Иван Онуфриенко, который рассказал об этом подвиге мальчишек из калмыкской Вознесеновки в своих «Очерках о войне», пишет, что уже где-то около Волги за отарами, которые гнали мой дед и его товарищи, начали охотиться немецкие самолёты. Они бомбили отары и людей, расстреливали их из пулемётов, заходили на новый круг, и всё начиналось сначала.

— Но они всё же ушли за Волгу?

— Как я понимаю, нет. Историки пишут, что к Волге гнали скот многие колхозы Калмыкии, но переправить через реку весь скот не успели, хотя специально для перегона скота построили несколько переправ. Отара, которую гнал мой дед, видимо, осталась по эту сторону Волги, потому что, как мне рассказывали, этот скот пригодился для пропитания партизан. В Калмыкии такого грандиозного партизанского движения, как, например, в Белоруссии, конечно, не было. Там ведь кругом степи — укрыться негде. Степи в основном безводные. Но всё же и там партизаны были — их насчитывалось около трёхсот человек, и они действовали в составе двадцати одного разведывательно-диверсионного отряда.

— На фронт он ушёл в 1944-м?

— Да. Когда 1 января 1943-го Красная армия освободила Элисту, он вернулся в Вознесеновку и работал там в колхозе, пока ему не исполнилось 18 лет. Воевать ушёл 15 марта 1944 года, но сначала его отправили учиться в 18-ю окружную школу отличных стрелков снайперской подготовки. Если коротко, в ОШОССП. В то время в стране было тридцать таких школ. Их открывали при военных округах. 18-я школа находилась в Ашхабаде. Он учился там несколько месяцев, и оттуда его направили на передовую.

Офицер должен владеть оружием

— Значит, он на войне был снайпером?

— Да. И что интересно, мне про это никто из моих родных не рассказывал. Об этом факте узнал тоже на сайте «Память народа». Дед был награждён значком «Ворошиловский стрелок». Думаю, что от него мне передалось умение метко стрелять — в юности из «мелкашки», сейчас — из табельного оружия. Имею первый разряд по стрельбе.

— Вообще, это хорошо, когда мужчина умеет стрелять.

— Да, мужчина, офицер должен владеть оружием и уметь защищать других. И мой отец к этому меня готовил. В своё время, в 1984 году, когда я учился в начальной школе, отправил меня дзюдо заниматься. Восемь лет посвятил этому виду спорта. Получил первый разряд. Для к.м.с. нужно было регулярно ездить на соревнования, а у меня в приоритете была учёба. Когда мои товарищи поехали бороться с дзюдоистами в Польшу, я остался в России — заканчивал девятый класс, нужно было сдавать экзамены. Ребята из стран бывшего Варшавского договора приехали с победой. Ну так вот, после войны мой дед Шаповалов Кирилл Минаевич поступил в военное училище, служил сначала в Закавказском военном округе, где в 1948-м в городе Ленинакан Армянской ССР родился мой отец, потом в Пскове и Ленинграде. При сокращении армии деда демобилизовали в звании капитана. Увольнение из армии сильно его надломило. Он не видел себя на «гражданке».

Портреты на семейном знамени

— На знамени Победы вашей семьи портреты не только ваших дедов, но и вашего отца, хотя, как вы говорите, он родился в 1948 году.

— Да. Мой отец Владимир Кириллович Шаповалов в конце семидесятых-начале восьмидесятых годов выполнял интернациональный долг в Афганистане и так же, как оба мои деда, защищал интересы СССР и советского народа. После школы он пошёл работать слесарем-электромонтажником на ставропольский завод «Электроавтоматика», потом служил в армии, в танковых войсках, а после армии поступил в Саратовскую специальную среднюю школу милиции МВД СССР. Потом была Академия МВД СССР. Работал на разных должностях в милиции и других силовых структурах. Не буду их все перечислять — он довольно быстро двигался по службе и в объективке, которая у меня хранится, перечислено шестнадцать должностей, которые он занимал с 1974-го по 2019 год. Скажу только, что от инспектора ОБХСС он поднялся до должности сначала начальника Ставропольского Управления Федеральной службы налоговой полиции, потом возглавлял такое же управление в Брянске, был в своё время начальником Управления Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков по Брянской области. В 2004 году президент РФ присвоил ему звание генерал-майора. У нас долго замалчивали, что советские милиционеры внесли огромный вклад в разгром афганских бандформирований. Как писал в своё время «Московский комсомолец», «в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба советского государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией», и «оказалось, что простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжёлой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны». Поэтому мой отец был в Афганистане не просто советником и советовал, как лучше организовать афганскую милицию, или Царандой, как она называлась, он воевал с душманами как солдат. Я помню его рассказы про то, как они вербовали афганцев, которые работали у них информаторами, проводили агентурную разработку незаконных вооружённых формирований. В загранкомандировке, как отец называл свою службу в Афганистане, он пробыл около года. В феврале 1982-го БТР, на котором отец двигался с сослуживцами, подорвался на фугасе, двое его товарищей погибло, отца контузило, он долго лежал в госпитале, а после госпиталя вернулся в ряды советской милиции.

— По проекту «Знамя Победы моей семьи: ZOVпредков» знамёна передаются в зону специальной военной операции для размещения их на военной технике или использования как штурмовых флагов пеших подразделений, а потом возвращаются в семью. Вы своё знамя уже «освятили» в СВО?

— Да, оно летало туда на военном самолёте с лётчиками Липецкого авиацентра. Теперь знамя будет храниться в нашей семье, чтобы мои внуки, их дети и внуки моих внуков знали и помнили, что в жизни нашей страны была тяжёлая эпоха, эпоха войн и их предки защищали Родину с оружием в руках.

Беседовал Виктор Унрау
Фото: Сергей Паршин