В 2022 году празднуется 350-летие первого российского императора Петра Великого. «Первый номер» продолжает публиковать серию исторических материалов о Петровской эпохе (см. № 50 за 2021 год и № 1, 3 за 2022-й). Сегодня мы расскажем о чугунном барельефе, на котором якобы изображена кисть руки Петра I.

Легенды о барельефе

Есть две легенды о происхождении этого барельефа. По одной, во время осмотра металлургического завода царь оступился, попал рукой в ящик с формовочным песком, оставив там оттиск своей ладони, а рабочие завода залили оттиск чугуном. По другой, царь уличил кого-то из служащих завода в казнокрадстве, велел отрубить вору руку, сделать барельеф с изображением отрубленной руки и топора и в назидание другим повесить его над воротами завода.

Кугушев об этом ничего не слышал

Князь Николай Кугушев в начале XIX века специально искал в Липецке артефакты, связанные с Петром. Ему, например, от кого-то была известна легенда, что царь вытягивал на наковальне железные полосы вместе с липецкими мастеровыми.

«Бессмертному Петру угодно было своими руками вытянуть железную полосу, — пересказывает легенду Кугушев. — По окончании работы первый мастер завода тотчас выбил на ней год и тогдашнее число. Монарх, увидя то, спросил: — На что ты её клеймишь? — Как же, Надёжа-Государь! Она останется у нас навек, что на неё не взглянем, то Тебя, Отца вспомним!»

Полос, по словам князя, было несколько, но он не нашёл ни одной. Как он выяснил, ещё при Репнине, владевшем Липскими металлургическими заводами, их порознь отправили в Петербург, в Лондон и «ещё неизвестно куда». Так вот, Кугушев довольно подробно описывает историю с железными полосами, но ни слова не говорит о барельефе с оттиском царской руки. Судя по всему, о существовании этого артефакта в то время никто не знал, если он вообще тогда существовал.

Плиту нашли на свалке

Впервые о чугунной плите с рукой Петра I рассказали «Отечественные записки» уже во второй половине XIX века. Доску, сообщает журнал, «нашли неизвестно в каком месте в 20-х годах текущего (XIX-го) столетия», и то, что на ней изображено, «по преданию есть не что иное, как оттиск руки Петра Великого и любимого его инструмента». Однако несмотря на то, что эта доска должна была представлять великую историческую ценность не только для Липецка, но и для русской истории вообще, тогда ей никто не заинтересовался.

Эта доска, рассказывает безымянный автор книжки «Липецк и Липецкие минеральные воды», напечатанной в 1868 году, вместе с двумя или четырьмя другими чугунными досками до 1865 года валялась в каком-то саду «в куче под берёзками». И только в 1865-м во время реконструкции курорта её поместили под одним из окон здания минеральных ванн, «чтобы сохранить от повреждений, так как, оставленная среди сада без всякого внимания, она уже раз была переломлена».

Деньги решают всё

Известность этот барельеф получил после того, как в середине XIX века владельцы липецкого чугунолитейного завода братья Миловановы сделали слепок с его фрагмента и стали отливать и продавать курортникам четырёхкилограммовые восьмигранные медальоны с «рукой Петра», которые разошлись по всей России. Чтобы вещь продавалась, с обратной стороны медальона братья сообщали как о научно установленном факте, что это подлинный оттиск державной длани.

Почём Миловановы продавали свои медальоны, неизвестно. На Авито сегодня такую безделушку выставляют за 47 тысяч рублей. Не исключено, что на «ладони Петра» зарабатывали не только Миловановы. На рынке есть такие руки на квадратной пластине и отлитые не только из чугуна, но и из бронзы, чего Миловановы точно не делали.

Аристократические пальцы Петра

У человека, который сделал оттиск для барельефа, была мясистая ладонь с короткими пальцами. Но у Петра I были руки с вытянутыми ладонями и длинными пальцами, из-за чего, например, скульптуру Михаила Шемякина, установленную в Петропавловской крепости, называют «Петром-пауком». Шемякин, конечно, немножко утрировал эту особенность Петра, но при жизни царя она была известна почти всем художникам, писавшим его портреты. В этом легко убедиться, если посмотреть на прижизненные портреты императора, написанные европейскими художниками.

На портрете, написанном около 1697 года голландцем Питером ван дер Верфом, у Петра, которому в то время было 26 лет, если не женские, то по крайней мере аристократические руки с длинными тонкими пальцами. Год спустя портрет царя-плотника написал Годфри Кнеллер, и у его Петра руки тоже совсем не такие, как на липецком барельефе.

Впрочем, судить по портретам о внешности Петра очень сложно. По большинству портретов, начиная с рисунка в «Царском титулярнике», где изображён мальчик с длинными пухлыми пальчиками, выходит, что пальцы у Петра были длинные, а ладонь утончённая. Но на портрете Антуана Пэна, написанном в 1716 году, кисть у Петра очень похожа на ту, которую отлили из чугуна липецкие металлурги.

Трость и левая рука

На некоторых сайтах пишут, что на чугунном барельефе изображена левая рука Петра I. На самом деле это оттиск правой руки — и именно этот факт исключает причастность царя к липецкому артефакту.

Пётр I, как известно, всегда ходил с тростью, которую держал в правой руке, как это изображено на пятисотрублёвой купюре. По этому поводу тоже рассказывают всякие небылицы. Говорят, например, что при росте 2 м 4 см царь носил 39-й размер обуви, то есть имел слишком маленькую опору, и трость помогала ему удержаться на ногах. При этом тростью он обзавёлся после своего первого визита за границу, и никто не сообщает, что до 26 лет он плохо держался на ногах. Пётр ходил с тростью просто потому, что с ней принято было ходить в Европе, и именно по этой причине трость с его подачи стала обязательным аксессуаром русских дворян. Так вот, если бы Пётр оступился в чугунолитейном цехе и угодил рукой в формовочный песок, то это была бы свободная от трости левая рука.

Вообще же о барельефе с «рукой Петра» можно сказать лишь одно: никто никогда так и не узнает, оттиск чьей ладони и когда именно залили чугуном липецкие металлурги.

Текст: Виктор Унрау
Фото: Сергей Паршин, culture.ru, friends.bigasia.ru
В роли Петра I — актёр театра драмы имени Толстого Максим Заврин.
За помощь в организации съёмок редакция благодарит Липецкий Дом музыки