Медийная война, векторы развития России и мира после СВО, возможность Третьей мировой войны и рождение новой российской идеологии — вопросы, на которые уже четыре месяца каждый из нас ищет ответы. На некоторые из них ответил специалист в области интернет-технологий, создатель и главный редактор издания «Политическая Россия» (Politrussia.com), член совета Фонда развития интернет-инициатив Руслан Осташко. На окружной сессии ЦФО в Смоленске он выступил перед журналистами и активистами ООД «Бессмертный полк России» с темой «Патриотизм — ответственность перед прошлым и будущим».

Досье

Руслан Станиславович Осташко. Родился 18 февраля 1979 года в Донецке (УССР)
в семье военнослужащего. Окончил Московский пограничный институт ФСБ России.
Начиная с 2003 года занимается бизнесом, связанным с интернет-технологиями. В
2010 году был в команде Вячеслава Володина, занимавшего пост заместителя главы
администрации президента. Создал ресурс PolitRussia.com. В январе 2021-го стал
соведущим Екатерины Стриженовой в программе «Время покажет».

— Руслан, медийная война — это часть спланированной агрессии против России? По ощущениям, они готовились к СВО даже лучше нас.

— Готовились они заранее. Но готовились к другому. Был логичный план: они заходят на Донбасс, получают отпор, отходят на заранее подготовленные позиции и ждут подкрепления НАТО, захватывая весь Донбасс и Крым. Вспомните, как в первые три дня интернет сошёл с ума. Появилась масса комментариев, но ведь никто не поверит, что все так за три дня включились и начали писать. Вспомните, как на нас рухнули сообщения из Инстаграма и Фейсбука (признаны экстремистскими в России. — Прим. ред.). Были призывы через соцсети выходить на антивоенные митинги. И в Москве первые три недели выходило по несколько десятков человек. На Западе-то думали, что народ пойдёт сметать Путина. У них была простая цель — антигосударственный переворот в России. И если бы не наша память, не наша история, не знаю, выстояли бы мы под таким массивным медийным напором. Эту память у нас начали стирать в 1990-е. Но в 2010-е появилась акция «Бессмертный полк», которая в нашей стране стала объединяющим началом для многих людей.

— Мы начали выигрывать внешнюю медийную войну, но не проигрываем ли мы внутри страны? Если посмотреть региональную прессу — тема СВО везде освещается неравномерно. Может, необходимо создать единый информационный центр по освещению СВО?

— Не надо. Если будет центр управления информацией, его можно использовать в нехороших целях. Нам нужны не центры, а личности. Центр управления находится вот здесь, в сердце. Нужно делать по совести и не оглядываться. Делай что должно и будь что будет — это же наша поговорка.

— Каковы векторы развития после СВО?

— Мир будет разделён на несколько полюсов силы — это Россия, Китай, Индия, отдельно Африка и США с Европой. Будет несколько концепций развития, которые через 20–30 лет, возможно, вырастут в новую идеологию. Однополярность закончилась. Этот сценарий рассматривался давно.

Многие спрашивают, почему в 2014 году мы не зашли на Донбасс, когда всё можно было сделать практически без жертв. Но Россия не была готова к экономическому давлению. Именно тогда началось активное импортозамещение, национальные проекты. Мы за восемь лет обеспечили свою продовольственную безопасность и очень многое начали производить внутри страны. И почему сейчас всё происходит, потому что впервые у нас есть преимущество перед глобальным военным американским миром. Если брать прямое боестолкновение — мы проиграем, нас мало. Но если брать глобальное вооружение: гиперзвук, «Сармат», «Посейдон» — у нас есть, у них ближайшие 10 лет не будет. И у нас есть преимущество, когда, обладая таким оружием и не применяя его, мы можем решить многие вопросы.

Что будет у них. К осени ожидается большой голод в Африке. Будут миллионы беженцев, которые хлынут в Европу. И что будет с Европой — вы прекрасно понимаете. Чем скорее европейцы поймут, что США их используют, тем будет лучше для самой Европы. А вот с Америкой всё будет хорошо. У них мощные промышленность и сельское хозяйство. В целом из этой ситуации США выйдут с минимальными потерями. Они к такому сценарию давно готовы. И их задача не то что сохраниться, а сделать всё, чтобы приобрести наибольшую сферу влияния. Для этого они используют чужих людей и чужие ресурсы, чему можно у них учиться. Но методы, которыми США это делают, абсолютно террористические.

— В конце XX века в мире победила либеральная идеология. Но сейчас мы видим её, и не только в нашей стране. К чему мы идём? Многие надеялись, что СВО даст новые ориентиры.

— Мне очень хочется верить, что мы идём к себе. Идеологию нельзя спустить сверху. Это то, что должно родиться внизу, в обществе, и реализоваться на государственном уровне. На текущий момент наша идеология — патриотизм, но это короткая идеология. Когда мы осознаем, что патриотизм — это необходимое условие для существования государства и общества, нам потребуется расширение экономической, промышленной идеологии, военной доктрины. Сейчас у нас ситуация, когда нам нужно остановиться, посмотреть на себя со стороны, ужаснуться тому, что мы натворили в 1990-е, и начать работу над ошибками. И следующий этап — предложение, куда мы пойдём. В Советском Союзе мы шли к коммунизму: гарантированная работа, бесплатные квартиры и образование — это было понятно людям. А вот сейчас куда идёт Россия? Идёт гасить ипотеку? И знаете, почему у нас до сих пор ещё нет идеологии? Потому что мы в себя не верим. У нас до сих пор ощущение, что не всё от нас зависит, мы маленькие винтики. Нет, человек — это личность, которая всё может изменить в своей жизни. И вот когда мы это осознаем, сможем понять, куда мы идём. В этой спецоперации мы определяем будущую цивилизацию.

— Мы все понимаем, что центр принятия решений находится в Вашингтоне. И когда вышли с «Азовстали» украинские нацисты и иностранные наёмники, хотели увидеть и натовских генералов в лицо. Где они?

— На Лубянке. Есть то, что мы видим и понимаем, а есть геополитика и то, что каждому не расскажешь. И если на одной чаше весов будет присутствие контингента НАТО в Финляндии и Швеции, а на другой сдача натовских генералов — бог с ними, с натовскими генералами. Если это цена невхождения в НАТО двух крупных стран на наших границах. Это хороший обменный фонд. Финны воевать не будут, но там большая граница — и Санкт-Петербург, и Москва рядом.

— Возможен ли прямой военный конфликт с НАТО?

— На текущий момент невозможен. Они понимают: любое вхождение НАТО на территорию Украины — это Третья мировая война. И американцы понимают, что в случае ядерной войны первый удар будет нанесён по ним как центру принятия решений. Но я не вижу другого пути остановки конфликта, как маленькое быстрое прямое столкновение, когда люди поймут: вот та черта, когда-либо Третья мировая, либо надо садиться с русскими, с этими непонятными русскими, для которых деньги не главное и которые говорят о какой-то правде, вот с этими русскими надо садиться и как-то разговаривать. К сожалению, прямым переговорным процессом англосаксов никогда не убедить, что мы люди. Мы для них третий сорт. Не исключаю, что мир подойдёт к грани ядерной войны. И это не обязательно Украина или Европа. Сейчас напряжённые отношения между Тайванем и Китаем, Индией и Пакистаном. Мир сложный, и что-то должно произойти глобальное, чтобы мировые лидеры попытались договориться о разделе сфер влияния.

Записала Наталья Горяйнова
Фото предоставлено ООД «Бессмертный полк России»