В Общественной палате Липецкой области обсудили вопрос о состоянии межэтнических и межконфессиональных отношений в регионе. Спокойное и доброжелательное — так общественники охарактеризовали межэтническое положение в регионе. Липецкая область моноэтническая: до 95% населения — русские, и моноконфессиональная — до 65% считают себя православными. Но в то же время в нашей области проживает более 130 разных национальностей и народностей, у каждой из которых свои культурные особенности, менталитет и взгляды на жизнь. Только через взаимное уважение и диалог можно достичь гармонии и согласия в многонациональном обществе — эта максима стала лейтмотивом встречи в Общественной палате.

Стенка на стенку

Поводом для разговора стала обстановка в некоторых регионах, где жалуются на рост напряжённости между мигрантами и местным населением. С 2021 года о непростых межэтнических отношениях мы слышим, например, в новостях Калужской области. В октябре 2021-го там произошла массовая драка с мигрантами в Балабанове, а через два месяца — в Ермолине.
В апреле этого года в Челябинске, как пишет «Московский комсомолец», выходцы из Средней Азии убили местного подростка. «Новые известия», сообщив о происшествии, рассказывают, что «на фоне этой истории в городе произошёл другой инцидент: группа школьников-славян устроила драку с подростками-мигрантами».

В Санкт-Петербурге тоже неспокойно. В пригороде северной столицы Янино, сообщают в СМИ, действуют подростковые банды, которые состоят из иностранцев, и для охраны правопорядка местные жители организовали народную дружину.

Дело в этих регионах зашло так далеко, что губернатор Калужской области ввёл ряд мер, ограничивающих въезд мигрантов в регион.

Тут нет национализма

Правда, многие справедливо считают, что все эти конфликты — простое хулиганство и в них нет и тени национальной ненависти. Липецкий политолог Владимир Козомазов говорит, что к конфликтам между местными и приезжими привели два фактора — экономический и когнитивный.

— Всё в первую очередь зависит от нас, — комментирует Козомазов. — Точнее говоря, от бизнеса, на который мигранты работают и который должен создавать для них комфортные условия. Они же едут сюда в поисках лучшей доли, а доля их ещё с тех пор, как началась пандемия, стала не такой завидной, как бы они хотели. Зарплаты не растут, рубль упал. Всё это, конечно, повышает склонность поддерживать конфликты, если кто-то их навязывает. С другой стороны, если раньше к нам приезжали из того же Таджикистана в основном люди от 40 лет и старше, то сегодня, по моим наблюдениям, среди мигрантов стало много совсем молодых людей, которые не имеют опыта переговоров. Вот и получается, кто-то кого-то нечаянно плечом задел, и пошло-поехало.

европейские no-go-zonen

Конечно, до того, что происходит в некоторых европейских городах, у нас не доходит. Как пишет газета Kronen Zeitung, после переселения в Швецию мигрантов с Востока полиция объявила 55 районов в стране no-go-zonen — запретной зоной, где каждую минуту следует ожидать нападения преступников.

Гамбургская Bild сообщает, что no-go-zonen боится посещать даже полиция. В опасные районы полицейские заезжают «как минимум двумя машинами: один экипаж занимается операцией, а второй его прикрывает». По сведениям Kronen Zeitung, преступники из среды мигрантов по всей Швеции нападают не только на обывателей, но и на должностных лиц, и «80% чиновников подумывают сменить место работы из-за опасности, связанной с её исполнением».

Разница между Европой и Россией состоит в том, что в Европу мигранты едут за халявными деньгами — пособием, на которое они там живут, не работая. В России пособие мигрантам не положено, и 99,9% гастарбайтеров приезжают, чтобы честно заработать на кусок хлеба и прокормить свою семью, а не для того, чтобы подраться с русскими и сесть в тюрьму.

Таджики, например, нисколько не лукавят, когда говорят учёным-социологам, которые занимаются проблемами миграции, что русские всегда спасали их при разных катаклизмах и что только в России созданы нормальные условия для работы иностранцев. Что касается Таджикистана, то там во многих районах работу найти невозможно, а платят в среднем по 36 долларов в месяц. При этом минимальная зарплата доходит до 3,75 доллара.

Угроза осложнения отсутствует

В Липецке и Липецкой области, как отметили общественники, уровень межэтнической и межнациональной напряжённости оценивается как низкий, а потенциальные угрозы осложнения этих отношений отсутствуют.

— У нас достаточно благополучная область в этом плане, — говорит председатель комиссии по вопросам межэтнического и межконфессионального взаимодействия и согласия Общественной палаты области, ректор ЛГПУ Нина Федина. — Власти области и общественные организации активно работают над созданием условий для взаимодействия этнических групп и религиозных сообществ.

— На территории области не были зафиксированы межнациональные конфликты, — соглашается с ней начальник отдела по взаимодействию с институтами гражданского общества управления внутренней политики Елена Нижегородова. — Население демонстрирует высокий уровень терпимого отношения к представителям иных национальностей. Проблематика межнациональных отношений не является актуальной. Это подтверждают результаты социологических исследований. Оценка населением региона межнациональных и межконфессиональных отношений держится на довольно высоком уровне: 80% липчан считают их нормальными и доброжелательными.

В полиции разберутся

Конечно, как и везде, в Липецке мигранты совершают преступления. Правда, на фоне статистики правонарушений, совершённых местными жителями, их совсем немного. Если говорить только о делах, которые расследует Следственный комитет региона, то в первом полугодии 2022 года их было шесть, причём половина — попытки дать взятки должностным лицам. В 2023 году, тоже в первом полугодии, количество преступлений, совершённых мигрантами, сократилось в три раза.

Да и сами липчане не склонны подводить под уголовные замашки приезжих национальную базу и считают, что с уголовниками должны разбираться правоохранители.

Женим недорого

Если уж кто-то добавляет правоохранителям лишнюю работу, так это не столько сами мигранты, сколько желающие заработать на их временных трудностях.

В июне прокуратура Липецка расторгла фиктивный брак такой барышни с гражданином Таджикистана. Парень, чтобы спокойно жить в России и не бегать от миграционной службы, заключил брак с липчанкой в ноябре прошлого года. Он заплатил девушке, чтобы та поставила свою подпись в загсе. Им выдали свидетельство о браке, и после этого они больше никогда не виделись.

Это уже четвёртый случай, когда прокуратура снимает брачные узы с липчанок, которые вступали в брак, чтобы помочь мигрантам получить российское гражданство по упрощённой программе.
В мае полиция и ФСБ задержали в Липецке 44-летнего организатора фиктивных браков. Он с группой своих приятелей организовал что-то вроде брачного агентства и подыскивал гастарбайтерам девушек, готовых за деньги фиктивно выйти замуж.

И, наконец, некоторые липчане зарабатывают на фиктивной регистрации мигрантов. Одна 27-летняя липчанка прописала в своей квартире 21 иностранца, и теперь ей грозит до трёх лет лишения свободы.

На почве национальной ненависти

Не надо думать, что в Липецке в отношениях «иностранец — местный» всегда было спокойно. Массовых столкновений, правда, никогда не случалось, но до 2013 года в городе отмечались одиночные насильственные действия на почве национальной ненависти.

Это в первую очередь было связано с тем, что в городе действовала сильная организация скинхедов, которая считалась одной из самых эффективных в России. В 2007 году скинхеды избили 25-летнего вьетнамца Фан Бау Тхуана. Через месяц их жертвами стали два студента из Ирака, а на следующий год они избили алжирца и парня из Камеруна.

В 2013 году произошла серия нападений на мигрантов из Средней Азии. 24 августа в строительный вагончик, где жили четверо узбеков, вломились вооружённые ножом и топором молодые люди в масках, зарубили Амира Максурова и ранили троих его земляков. Полиция задержала преступников, обвинив их в убийствах по мотивам национальной ненависти. Ими оказались двое липецких студентов. 1 июля неизвестные подожгли дом, в котором жили мигранты из Узбекистана, в результате чего погибли три человека, четыре получили сильные ожоги.

Шорты против хиджаба

Всё, что можно сейчас предъявить мигрантам, проживающим в Липецке, это их нелюбовь к тому, что наши девчонки подкачивают губы, покрывают тело татуировками и носят короткие шорты. Правду говоря, и наши мужики были бы рады, если бы их женщины были поскромнее. Но у нас своя культура, у мигрантов — своя. И многие эксперты и политики говорят, что иностранцы должны с этим считаться.

— Русский народ — народ открытый и по-доброму относится к людям другой национальности и другой веры, — говорит клирик Христорождественского кафедрального собора, член областной Общественной палаты Виктор Архипкин. — Но акцент нужно делать на том, чтобы они уважали нашу открытость. Я думаю, что политику в отношении мигрантов следует выстраивать так: если ты хочешь жить в нашей семье, то должен уважать наши традиции и нашу реальность. А не так, что мы тебя берём, а ты живи как хочешь, по своим правилам и по своему уставу.

Встраиваться в регион

Примерно то же самое говорит заместитель председателя Совета безопасности России Дмитрий Медведев, который выступает за разумное, но жёсткое регулирование миграции.

— Все, кто приезжает к нам трудиться, — говорит Медведев, — должны соблюдать российские правила.

Примером для всех иностранцев, въезжающих в Россию, могут служить итальянцы, которые тоже, в общем-то, приезжают к нам заработать.

— У нас есть внутренний кодекс и свои корпоративные ценности, — говорил в своё время директор компании «Индезит» по взаимоотношениям с органами власти Гаэтано Казалайна. — И наша главная традиция — органично встраиваться в структуру того региона, где располагается предприятие. За много лет для нас стало абсолютно естественным работать в постоянном диалоге с местной властью и сообществом и вместе находить такие решения, которые позволяют поддерживать друг с другом доброжелательные отношения.

Притягательная область

Липецкая область, как отмечают все эксперты, — это один из самых привлекательных для гастарбайтеров регионов России. Трудовые мигранты начали массово въезжать в Липецкую область в 2007 году. По среднегодовой статистике, 49,5% гастарбайтеров работают в строительстве, 12% — в обрабатывающей промышленности и 6,8% — в сельском хозяйстве.

Во время пандемии, по информации Липецкстата, миграционный поток в регион сократился в два раза — с 6 600 до 3 280 человек. И хотя в 2023 году, по данным того же Липецкстата, миграционная убыль сменилась приростом, гастарбайтеров по-прежнему не так много, как накануне пандемии. Виктор Архипкин говорит, что особенно мало их стало в сёлах.

— Раньше там спокойно можно было найти трудового мигранта, который помогал по строительству, — рассказывает священник. — Сейчас, к сожалению, такой возможности мы не имеем.

— Да, работников вообще нет, — сетует имам-мухтасиб Липецкой области Гусен Курбанов. — Многие из них ходят в наши молельные дома. И если раньше я в группу напишу, что нужно что-то сделать, люди придут, сделают — я даже не знал, кто приходил и когда. А сейчас пишут, смогут прийти только вечером, после работы, — свободных людей нет.

Большинство трудовых мигрантов, которые приезжают в Липецк, — таджики. В этом году с января по май приехали 453 человека, в то время как из Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Туркменистана в общей сложности 380.

Текст: Виктор Унрау
Фото: из архива «Первого номера» и пресс-службы Общественной палаты Липецкой области