Одной из основных тенденций современной массовой коммуникации, а другими словами, принципом формирования нашего повседневного мировосприятия является некая «языковая политкорректность», якобы направленная на то, чтобы в обществе уважение к личности и равенство были основными правилами. Однако…

Слово «инвалид» в переводе с латинского означает «бессильный, слабый», а в массовом употреблении понималось ранее как «человек, который утратил трудоспособность вследствие увечья, болезни». То есть предполагалось, что такой человек вызывает сочувствие, ему нужны помощь и поддержка. Некоторое время назад возник (официально не узаконенный) запрет на использование понятия «инвалид» — будто бы оскорбительного и подчёркивающего особенное положение данного человека.

Его заменила аббревиатура ОВЗ — «человек с ограниченными возможностями здоровья». Не лишена ли данная формулировка конкретики? Ведь так говорят, например, о том, кто в результате трагедии лишился ног. И так можно сказать о том, кто, будучи совершенно здоровым человеком, не может задержать дыхание под водой на 7 минут!

Но разве сопоставимы эти «ограничения возможностей»? Став «человеком с ОВЗ», «инвалид» приобрёл равный с прочими членами общества статус или потерял право на особое отношение? Официальный ответ: конечно, приобрёл множество преимуществ. Например, делается многое для развития «инклюзивного образования» — ещё один новый термин, который обозначает возможность обучения в общеобразовательных учреждениях лиц, имеющих физические, интеллектуальные, социальные, эмоциональные, языковые и другие особенности. С одной стороны, прекрасное начинание! Особенно если вспомнить, например, уникальный опыт знаменитого липецкого хореографического театра «Параллели».

Однако насколько продуктивным может быть обучение двух студентов, имеющих стопроцентное «ограничение по слуху» в группе, где ещё 20 студентов не имеют этого ограничения? При этом никто из преподавателей не владеет техникой сурдоперевода. Этот, на мой взгляд, жестокий пример привожу из личной практики. Не является ли подобная «инклюзия» иллюзией? А если сказать более категорично, отказом создать действительно равные возможности для получения профессии лицам с подобными ОВЗ?

Похоже, что такие эффектные неологизмы: «человек с ОВЗ», «инклюзия» — призваны всего лишь замаскировать проблему, а не решить её.

С другой стороны, массированное употребление (можно даже сказать, масштабное внедрение) понятий с однозначно положительным значением также далеко не позитивно влияет на интеллектуально-психологическое состояние общества. Так, наиболее активно «продвигаемым» направлением современного образования является поддержка одарённых детей. Нельзя этого не одобрить! Только вот мы как-то забыли, что «одарённый» — это «талантливый, обладающий выдающимися природными способностями к какому-либо творчеству, в каком-либо виде искусства, научной деятельности» — Вольфганг Амадей Моцарт, Надя Рушева, Самуэль Решевский.

Мы, как родители, конечно, своих детей считаем гениальными, но положа руку на сердце можем ли мы признать, что в Липецке живут и радуют мир новыми открытиями несколько тысяч юных вундеркиндов — по количеству воспитанников центров развития одарённых детей, участников всяческих слётов и олимпиад? Едва ли… И, «назначив» наших детей на «должность одарённых», не лишаем ли мы и их возможностей развития, стремления к постижению реальных высот науки и искусства? Может, всё-таки в первую очередь нужно создавать условия для обучения и развития всех детей, чтобы выявить действительно талантливых? Пока же получается, что, растиражировав понятие «одарённый ребенок», мы выращиваем «звёзд». Боюсь, что лингвистический анализ данного широко применяемого «лейбла» покажет ещё более печальные тенденции развития нашего общества.

Вопросов, конечно, больше, чем ответов. Давайте попробуем вместе подумать о последствиях «толерантной подмены» общественно значимых слов и понятий. Тем более что современная политическая действительность, увы, очень ярко и убедительно показывает нам, куда могут привести подобные языковые кульбиты. Хотелось бы учиться на чужих ошибках. А свои исправлять.

Текст: Ольга Шаталова, доктор филологических наук,
профессор ЕГУ имени Бунина
Фото: ru.freepik.com