Я буду выступать с позиции нейтрального внешнего наблюдателя, который считает, что с этих событий прошло уже минимум 100 лет и мы можем спокойно анализировать.

Без альтернативы

До 3—4 июня, до 100 дней спецоперации, была некая надежда — и она была достаточно реальной, что всё это не выйдет за рамки военной операции, полицейской операции, наподобие того, что делали англичане на Фоклендах (2 апреля — 14 июня 1982 года — война между Аргентиной и Великобританией. — Прим. ред.), а американцы в Гренаде (операция вооружённых сил США в 1983 году в Гренаде, предпринятая, по утверждению администрации США, для защиты американских граждан и восстановления стабильности в стране. — Прим. ред.).

Естественно, в этой ситуации нужны были высокопрофессиональные войска первой линии, мобилизация даже не обсуждалась. Мысль о ней казалась совершенно ошибочной. Когда стало понятно, что блицкриг не получился — а он, видимо, не должен был получиться, — с этого момента стало ясно, что мобилизация неизбежна.

Шло медленное, мучительное, по принципу «шаг вперёд, два шага назад», вызревание решения о мобилизации. И, действительно, для этого решения потребовалось более трёх месяцев. Но в конечном итоге данное решение было принято, и никаких альтернативных вариантов я здесь совершенно не вижу.

По чисто прогностическим причинам — кампания должна содержательно завершиться до зимы. Так что это решение нужно было принимать раньше. Это первое, пожалуй, что я могу сказать с точки зрения наблюдателя. Кстати замечу, что даже в войнах чистого блицкрига, например германских или израильских, вообще-то мобилизация объявляется.

Первая мобилизационная линия

Мобилизация — довольно сложная система. Шойгу и Путин объявили о частичной мобилизации. Назвали количество людей — 300 тысяч — и уточнили следующие необходимые моменты: боевой опыт, наличие опыта военной службы, то есть отслужившие люди, и наличие нужных армии в данный момент.

Само собой разумеется, кроме этих людей, которые перечислены, будут призваны, но по-другому, не через схему мобилизации, а другим способом — медики. Они, собственно, уже давно считают себя на военном положении. Это и является мобилизацией первой линии.

Таким образом, компенсируется потеря в боевых частях, доводится их состав до штатов военного времени. Да, сразу скажу, что мысль о том, что именно эти призванные люди будут находиться на вспомогательных участках, что их не пошлют на Украину, она ложная. Они нужны именно для ведения боевых действий на украинской территории.

Всеобщей мобилизации не будет

Дальше может быть переход ко всеобщей мобилизации, но сразу же встаёт вопрос: когда и зачем. Решение, как я уже говорил, должно было быть принято на две-три недели раньше, поэтому времени достаточно мало. Люди, даже имеющие боевой опыт, должны пройти определённые тренинги, тренировки. Всё это требует времени. Если очень необходимо, всё это можно сделать в течение нескольких недель. Шесть недель — минимальный срок.

Если же проводить всеобщую мобилизацию неготовых на данный момент людей, не имеющих боевого опыта, военной специальности, ранее никогда не служивших, то потребуется как минимум полгода, иначе они будут абсолютно небоеспособны.

С моей точки зрения, такого срока у нас нет, а это означает, что будет одна волна мобилизации. И первая волна — это и есть та мобилизованная армия, которая должна будет выигрывать войну.

Поэтому здесь можно сказать сразу: всеобщей мобилизации, как мне представляется, не будет. Дальнейшего её расширения в той схеме войны, которая сейчас возникла, я не ожидаю и не очень в это верю.

Наступление ВСУ как поражение Украины

Смотрим теперь на ситуацию, которая сложилась на Украине. Операция под Харьковом потребовала много времени, больших затрат сил, привела к очень заметному психологическому эффекту, но с военной точки зрения ситуация для Украины не улучшилась и даже, возможно, ухудшилась.

Украинское командование в этом прекрасно разобралось и пытается получить быстрый результат на херсонско-запорожском направлении. Видно, что они ищут место, чтобы повторить операцию просачивания, и что у них совершенно не хватает сил.

В ответ они получают реакцию на их наступление: российскую мобилизацию и референдумы. Это автоматически означает, что ни о каком мире не может быть и речи. Они понимают, что в ближайшее время российская армия увеличит свою мощь. А значит, им нужно наступать уже срочно, получать какие-то результаты, а они к этому не готовы ни в коей мере. Следовательно, эта ситуация для них — поражение.

Без переговоров

Существуют значительные силы и на Украине, и в Европе, которые хотели бы быстро завершить этот конфликт компромиссным, договорным результатом. В какой-то момент казалось, что к этому действительно всё идёт. И по тому, что сообщали наши новостные ленты, и по общему тону западных новостных агентств было ощущение, что переговоры идут.

И если весной Запад не дал Зеленскому заключить относительно адекватное мирное соглашение, которое на тот момент ещё предлагалось, то после успеха под Харьковом ситуация поменялась. Похоже, украинская сторона сама решила отказаться от переговоров. Но совершенно понятно, что требования контрибуции от России совершенно неприемлемы и означают разрыв переговорного процесса.

Украинцы считали, что Россия пойдёт на мир на любых условиях. Это означает, что в России внутри будет работать сильная «партия мира», которая, в конце концов, приведёт к ограничению власти президента.

Отсюда и слова госсекретаря США Энтони Блинкена, что Украина имеет право выбирать и заставит Россию платить. Отсюда слова Пугачёвой: «Надо сдаваться». Понятно, что Алла Борисовна озвучивала не свои мысли в этой ситуации. «Партия мира», которая хотела получить компромиссный мир, в том числе и из тех соображений, что надвигается зима, которая будет весьма тяжёлой и для Украины, и для Европы, эта партия тоже потерпела тяжелейшее поражение. И да, ситуация ухудшилась и стала сложной для всех сторон.

Новая мировая структура

В России борьба партии войны и партии мира завершилась победой партии войны. Хорошо это или плохо? Как говорят дипломаты, любая война хуже любого мира, но, если война началась, она должна разрешать те противоречия, результатом которых она стала, в противном случае ошибка была сделана в момент начала военной операции.

Здесь надо сказать, что Путин абсолютно прав: если в эту операцию Россия влезла, значит, пути назад нет. Теперь Россия будет чётко ставить на послеконфликтный мир, на новую мировую структуру.

А на Западе на этот счёт нет единого мнения. Более того, возникает ощущение, что Америка весьма довольна произошедшей ситуацией, поскольку исход конфликта между Россией и Украиной интересует её не очень сильно, а вот разрядка ситуации вокруг Тайваня и усиление влияния в Средней Азии и Закавказье, что мы чётко видим за последний месяц, являются для Америки отличными новостями. Отсюда она вполне может быть довольной сменой мирового порядка, лишь бы этот порядок для неё тоже сменился на адекватный вариант.

Создать резервы

Мобилизация для меня — попытка решить исход этой войны быстро, то есть до зимы, до Нового года. Конечно, не факт, что до этого времени будет заключён мир. Возможно, Украина вообще его никогда не заключит.

Тем не менее цель — решить основные задачи к концу года — явно была поставлена. В этом случае уже сейчас должна начинаться работа по проектированию нового мирового порядка, и, судя по всему, на форуме ШОС это постепенно и происходило.

Мой прогноз: в новых условиях война может стать короткой. Обе стороны сейчас находятся перед необходимостью быстро добиться определённых успехов. Украина хотя бы потому, что появление на поле боя нового и многочисленного контингента увеличит оперативное напряжение для неё минимум вдвое, и ей, естественно, необходимо получить какие-то результаты раньше.

С другой стороны, России нужно получить результаты до референдумов, чтобы они проходили в новых условиях. Поэтому сейчас на фронтах будут происходить какие-то события. А Украина к ним не готова.

Что касается России, то здесь одно из двух: либо у России сейчас просто нет никаких результатов, на это я ставлю определённую, довольно большую вероятность — 30%, не больше. И 70% — что Россия за это время успела создать резервы и сейчас может пустить все силы в бой, зная, что силы будут быстро мобилизованы. Сейчас мы должны ожидать наступления российских войск.

Большая война невозможна

Россия претендует на создание макрорегиона, и это создание начинается через референдум. Референдум — это слом существующей мировой системы. Идёт присоединение территорий и превращение Украины или в серую зону, или в сателлита. С момента референдума мы оказываемся в состоянии войны, так как эта территория будет считаться российской, а часть территорий оккупированными. И это уже не военная операция, а война, которая даёт возможность применять практически любое оружие. То есть произошла эскалация конфликта.

Вопрос, может ли всё это вылиться в большую войну с участием Европы и при каком-то раскладе США и Китая, то есть в настоящую мировую войну?

Да, может, но вероятность такого исхода невысока. Прежде всего, к этой войне никто не готов. К ней в наименьшей степени не готовы Россия и Украина, они уже воюют. В наибольшей — не готовы Европа, Китай и США. Для последних важно провести внутреннюю пересборку, и отвлекаться на вешний конфликт крайне несвоевременно.

С формальной точки зрения большая война тоже невозможна. Мы наблюдаем подъём технологий. А в это время идут локальные войны за необходимые ресурсы. Но для глобальной войны ещё не созрели условия. Конечно, всё возможно.
Например, Вторая мировая война началась раньше. Даже Гитлер считал, что он напал преждевременно, воспользовавшись удобной сложившейся ситуацией. Сталин тоже считал, что война начнётся позже. И тем более так считали западные демократии. Но, не случись мировой войны в 1939–1945 годах, она произошла бы на 10 лет позднее, когда были бы атомные бомбы в приличном количестве, но не было бы опыта их экспериментального применения. Так что альтернативные реальности хуже нашей.

Так что, да, мировая война возможна, но её никто не хочет и к ней никто не готов.

Текст: Сергей Переслегин
Фото: Сергей Паршин и из архива С. Переслегина